Как устроена система поликлинической помощи в Республике Крым, какие качественные изменения ждут ее в ближайшее время и что крымчане вправе требовать от главврачей медучреждений, Крыминформу рассказал заместитель министра здравоохранения РК Антон Шаклунов.

Каковы основные статистические показатели по республике: сколько крымчан официально состоят на амбулаторном учете, сколько так и не написали заявление в поликлинику?

Основной объем работы по прикреплению населения, как к медицинской организации, так и непосредственно к врачу, практически завершен – 98% жителей республики прикреплены к какой-нибудь медорганизации. Но эта цифра динамическая, потому что врачи приходят и уходят, пациенты появляются новые, происходит некое перераспределение.

Очень важная работа была произведена непосредственно по персональному прикреплению к врачу. Благодаря этому мы видим ту работу, которую производит врач непосредственно на своем участке с прикрепленным населением – какое количество вызовов «скорой помощи», какая смертность на участке у врача. И таким образом мы анализируем не просто деятельность системы в целом, но и каждого врача персонально, то есть имеем возможность фактически в режиме онлайн отслеживать происходящее на участке.

Что касается статистики, то у нас третий месяц подряд есть достоверное снижение смертности ото всех причин – умерло на 167 человек меньше, чем в предыдущий период.

Насколько крымские поликлиники укомплектованы специалистами, какие специалисты наиболее востребованы в республике и какая специальность наиболее дефицитная?

В целом обеспеченность кадрами по сравнению с ситуацией в целом в Российской Федерации у нас немножко лучше – порядка 87%. Но есть достаточно выраженная диспропорция. Если в Симферополе относительно неплохая ситуация по врачам, то в сельских районах положение местами плачевное.

С целью привлечения молодых кадров у нас работает программа «Земский доктор». В этом году планируется 40 человек принять. Причем мы будем стараться принимать именно в первичное звено (поликлиники) на дефицитные специальности: терапевты, педиатры, онкологи, реаниматологи. Есть проблема, например с психиатрами – и в части проведения судебно-психиатрической экспертизы, и осмотров, в том числе и детского населения.

Кроме «Земского доктора», как еще будете заманивать в регионы специалистов?

Во-первых, у нас в этом году выделена беспрецедентная сумма на обучение медицинских кадров – 46 млн рублей доведено уже до лечебных учреждений, чтобы они могли осуществлять как переобучение, так и повышение квалификации кадров. К примеру, по онкологии по программе интернатуры и ординатуры в прошлом году были заключены договоры на целевое обучение 6 человек (т.е. люди должны будут 3 года отработать в госучреждении), а в этом году уже с 9-ю специалистами.

А вообще, это такой вопрос, который относится к «агрессивной кадровой политике». Необходимо зазывать людей к себе, как из других районов республики, так и из других регионов Российской Федерации. И мы сейчас делаем определенные шаги. Крым – привлекательное место!

С моей точки зрения, необходимо перед муниципалитетами ставить вопрос обеспечения вновь прибывших специалистов (особенно если это молодая семья, то есть 2 специалиста) жильем. Министерство здравоохранения не имеет своего жилого фонда, оно не имеет своей территории и не имеет возможности заключать контракты на строительство жилых домов. А муниципалитеты вправе это делать. Поэтому можно даже заключать трехсторонние соглашения: минздрав – муниципалитет – специалист, когда последний обязуется отработать определенное количество времени, чтобы ему это жилье передали потом. И я вас уверяю, в Крым поедут на этих условиях. Например, в Армянске уже есть такие подвижки, уже даже выделили жилье. В Феодосии есть понимание в этом вопросе. Но это какие-то эпизодические моменты, а нам надо закрепить это законодательно. Сейчас готовится республиканский закон «О здоровье». И я надеюсь, что эти пункты по закреплению ответственности муниципалитетов туда войдут – надо дать возможность людям как строить свое жилье, так и получать служебное.

Многие крымчане жалуются на частую смену участковых терапевтов и особенно педиатров…

Нагрузка на педиатров должна быть 800 детей на участке – это вполне нормально. Но когда кто-то из врачей уходит в отпуск или на больничный, другие педиатры их подменяют – это тоже нормально.

Работа, конечно, непростая, особенно в наших современных условиях. Но я бы не сказал, что она неинтересная или очень тяжелая. Да, когда у одного врача 2-3 участка – это тяжело, но, как правило, это временные меры. И, естественно, за это есть оплата.

Я могу сказать, что такой проблемы, как текучка кадров, в педиатрии-терапии в первичном звене у нас нет. Врачи такие люди, что те, кто уже сделал выбор в пользу этой профессии, так просто не уходят из-за каких-то временных сложностей. И все понимают, что те проблемы, которые сейчас есть, носят временный характер, и главное, что есть тенденция к улучшению. Мы никогда не прятали проблемы, но наша задача свести их к минимуму в кратчайшие сроки. Если где-то возникает сложность, мы оперативно на нее реагируем – выезжаем, разговариваем с главврачом, объясняем по каким-то экономическим принципам, стимулирующим выплатам. Это живая система...

Какие меры предпринимает минздрав, чтобы организовать приемлемые графики приема пациентов в поликлиниках до полного внедрения системы информатизации?

Мы сейчас рассматриваем возможность в рамках нескольких пилотных территорий (это обязательно должен быть Симферополь и какой-то еще из регионов) немного оптимизировать работу с пациентами.

В чем, собственно говоря, сложность? В том, что терапевт сидит 3 часа на приеме и 3 ходит по вызовам на участке. Опыт показал, что это не везде эффективная мера – график врача регламентирован, а количество пациентов на приеме и вызовов может быть разное. Поэтому должен быть гибкий график походов либо внедрение так называемого разделения, когда одни специалисты ведут прием до последнего пациента, а другие – ходят по вызовам. И это правильно. Такая система уже внедрена в Москве – ее назвали «новый стандарт поликлиники».

И второй момент. Когда вы приходите к терапевту, вы видите, что в кабинете сидят доктор и медсестра. Как правило, человек не может одновременно с ними обоими общаться, то есть пока кто-то один общается с пациентом, другой ждёт, и наоборот. Пока медсестра заполняет документы, врач не может ни измерить давление, ни собрать анамнез. Это тоже неэффективно – это потеря времени. А на самом деле тех 15-18 минут, которые отведены на осмотр пациента, если это будет исключительно осмотр, действительно достаточно, чтобы собрать анамнез, осмотреть и поставить диагноз и назначить ему лечение. Но эти 15 минут должны быть временем непосредственного общения с пациентом о его заболевании.

Кроме того, мы понимаем, что есть и пациенты, которые ходят в поликлинику получить моральную поддержку. Это, как правило, одинокие люди, пенсионеры. У них действительно есть проблемы со здоровьем, но в первую очередь они настроены, что их пожалеют, посочувствуют, что-то подскажут и, может быть, даже о жизни поговорят. Все мы знаем, что такие категории пациентов есть. Вот если вывести средний медицинский персонал в отдельный пост – так называемый сестринский – куда врач уже будет направлять пациента после осмотра, вот там у него уже будет больше времени что-то спросить, о чем-то поговорить, пока ему оформляют рецепт, записывают к узким специалистам или на анализы. Получается у пациента в два раза больше времени на общение с медиками, но только врача надо использовать именно как врача.

Со второго полугодия мы начнем пробовать сначала где-то на одном участке или в условиях одной поликлиники, а потом этот опыт распространять. И я уверен, что этот опыт будет положительным, но нам нужно заручиться поддержкой и медицинского сообщества, и пациентов. Показать, что это удобно. И конечно, нам нужна информатизация, потому что в ручном режиме это делать сложно.

И еще информатизация даст возможность перераспределения диспансерной группы – это те хронические больные, которых надо постоянно наблюдать и вызывать к себе на прием. В среднем диспансерная группа составляет 30-35% от общего числа пациентов каждой поликлиники. У нас этот процент выше, чем по России – в среднем 46%. И в чем еще тут есть нюанс: есть участки в новых микрорайонах, где проживают преимущественно молодые семьи, а есть в старых районах города, где, соответственно, большая часть пациентов – пенсионеры. Так вот в первом случае диспансерная группа будет 15%, а во втором – 60%, и, соответственно, разная нагрузка на врача. Информатизация даст нам возможность отказаться от территориального принципа, и распределить диспансерную группу равномерно между специалистами, что очень важно. И за врачом не будет закреплен какой-то конкретный жилой массив, а будут распределены пациенты. Тем более, что по вызовам будут ходить отдельные специалисты-фельдшера. Это очень удобно.

А злосчастные талончики, которые требуют везде, пока так и останутся?

Такая система – куча талончиков и штампиков – не везде. Мы с этим активно боремся. Есть регламентирующие приказы, которые предписывают, что необходимо делать, чтобы не было очередей: обязывают вести запись по телефону, обязывают вводить дополнительные окна регистрации, предписывают возможность продления графика работы поликлиники, изменения пропорций приема и вызовов. Все это сделано.

Но иногда ситуация бывает такая, что некому вообще принимать пациентов. Например, так получилось, что в Феодосии детская поликлиника укомплектована на 50%. Вот там я могу понять очереди – ну не может врач физически принять больше 35 человек. Ему и доплат не нужно будет уже никаких, он же тоже живой человек, который хочет видеть свою семью, которому надо отдыхать.

Расскажите нашим читателям, как проходит диспансеризация.

Это достаточно новый вопрос для крымчан. И как все новое, я не могу сказать, что оно проходит очень бодро. Но есть определённые положительные моменты – нет приписок. То есть то, что мы делаем, мы делаем честно – не приписываем каких-то «мертвых душ» для того, чтобы показать отчетность. По плану-графику нам необходимо порядка 24% от всего населения обследовать.

Достаточно много нам поступило оборудования для того, чтобы исполнить эти обязательства. Проводят диспансеризацию в 34 медицинских учреждения. Сформировано 6 выездных бригад.
Подлежат диспансеризации 335 503 человека. За 1-й квартал, согласно утвержденному плану, необходимо было провести диспансеризацию 83,9 тыс человек. Прошли немногим больше 16 тыс человек. Но при этом в преддверие празднования 71-летия Победы особое внимание уделялось участникам Великой Отечественной войны. И из этой группы диспансеризацию прошли 8 тыс человек, из них 1 700 – на дому.

Основная цель диспансеризации – вовремя выявить у людей заболевания. Т.е. сделать это на ранних стадиях. И с выявленным заболеванием направить в ту самую диспансерную группу и начать его не просто лечить, а постоянно сопровождать – не давать заболеванию обостриться.

Для чего проходить диспансеризацию? В первую очередь, это забота о собственном здоровье, а это самое дорогое, что есть у человека. Не надо ждать, когда человек заболеет, надо увидеть риски. При диспансеризации берутся такие анализы и делаются такие исследования, которые позволяют показать риск развития инфаркта, инсульта или других заболеваний. И скорректировать их, зачастую, даже не медикаментозно, а диетой, физнагрузкой, отказом от курения, уменьшить риск.

Обычно весь процесс диспансеризации заниманиет 2 дня.

Детские профосмотры, необходимые для поступления в учебные заведения, в прошлом году проходили с большим ажиотажем – огромные очереди, скандалы, многочисленные жалобы со стороны родителей будущих школьников. В этом году также складываются предпосылки к недовольству крымчан. Многие обследования, предусмотренные профосмотром, родители вынуждены проходить с детьми в частных клиниках за свой счет. Какие меры предприняты минздравом за прошедший год, чтобы упростить эту процедуру?

Число детей действительно большое: всего у нас проживает 366 713 детей в возрасте до 18 лет. Профилактическому медицинскому осмотру подлежит 362 451 ребенок. То есть мы видим, что практически все дети должны быть каждый год обследованы.

По состоянию на 1 мая прошли обследование 69 тыс детей до 18 лет и 1 330 несовершеннолетних детей-сирот.

Сейчас идет процесс передачи школьных специалистов-медиков, которые находятся в ведении министерства образования, в систему министерства здравоохранения. С 1 января 2017 года все врачи и медсестры, которые работают в школах и детсадах, будут сотрудниками минздрава, решение это уже подписано. Это ситуацию немножко изменит.

Но проблема, конечно, есть. Раньше в таком объеме не надо было обследовать детей. И та сеть, которая есть, и наше оборудование оказались не готовы к такому наплыву пациентов.

По программе развития запланировано 1,5 млрд рублей на закупку оборудования и капремонт медучреждений. Около 1,2 млрд руб уже доведено до лечебных учреждений. Поэтому ситуация должна измениться ближе к 3 кварталу, когда то оборудование, которого недостает, сможет быть закуплено.

И надо отметить, что ситуация с медосмотрами детей лучше, чем с профосмотрами взрослых по количеству осмотренных. Что касается чисто организационных вопросов, конечно, очень многое зависит от того, как это поставил сам главный врач медучреждения. Но просто нужно время. Скоро выйдет приказ о персональной ответственности главного врача. Я, может быть, даже не вправе этого говорить, но я уже устал слышать от главврачей о том, кто виноват. Это все чисто организационные вопросы на местах. Сейчас в министерстве создается новая служба по отслеживанию исполнения приказов министерства – это называется линейный контроль. Вот вы в своей поликлинике администратора видели? А он должен быть.

Также мы для родителей сделаем памятку по прохождению медосмотров.

В детских поликлиниках пропадают такие специалисты, как физиотерапевт и логопед. Тем не менее, пациентам этих учреждений систематически назначаются физиопроцедуры, а в списке специалистов, у которых необходимо пройти обследование перед поступлением в школу, числится логопед. Где логика?

Если посмотреть приказ №1705 о реабилитации, то как раз врач ЛФК, врач-физиотерапевт, логопед или специалист-дефектолог имеют право работать в кабинете реабилитации, который может быть создан в поликлинике. И при определенном количестве населения он там обязан быть. Понятно, что о небольшой сельской поликлинике с двумя участками речь не идет.

Вообще ситуация такая: если пациенту что-то показано, то медицинская организация, если в своей структуре не имеет соответствующего специалиста или оборудования, обязана заключить договор с другой медицинской организацией и оказать эту услугу. Если вам врач написал направление, что вам показан логопед, например, то это уже вопрос главного врача, как он вам организует эту медицинскую помощь. И это касается всех исследований. Если вас направляет врач на МРТ, то с этим направлением вы можете смело идти в страховую компанию и требовать от лечебного учреждения возмещения затрат на проведенное обследование.

Мы достаточно быстрыми темпами движемся к тому, что наша медицина будет соответствовать всем стандартам Российской Федерации. Я думаю, на это нам понадобится примерно 5 лет. Это как раз тот срок, который позволит ментально поменять специалистов. И это как раз тот срок, который необходим для переоснащения, дооснащения, перераспределения потоков. И система в целом сбалансируется – появится баланс между пациентом и врачом, которого сейчас нет.

Я понимаю, что еще где-то 2-2,5 года мы будем подвергаться критике, и достаточно серьезной. Но нам надо всем набраться терпения.