Нынешняя башня маяка (рисунок из архива) и курсант Юрий Тюрин. В ночи зелёный луч медленно рисует почти 200-градусную дугу, указывая путь кораблям. Световой сигнал на высоте 87 метров над уровнем моря виден более чем на 40 километров (более 22 морских миль), а в тумане на помощь приходит звук - сигнал радиомаяка можно засечь за 150 морских миль - более 277 километров. Звук, правда, распространяемый на меньшее расстояние, появился здесь 114 лет назад, а вот световому сигналу уже 185. Детище Михаила Лазарева, тогдашнего командующего Черноморским флотом. На смену фисташке Маяк на мысе Ай-Тодор появился в 1835-м, но и до этого место было знакомо мореплавателям - навигационным знаком с древности служило… кевовое дерево, фисташка туполистная. Дерево и сейчас растёт неподалёку - более тысячи лет уже. Возможно, его посадили древние римляне в середине I века, когда обустраивали крепость Харакс, «укреплённое место». Сохранились термы (бани), где принимали водные процедуры воины гарнизона во II веке. Рядом с остатками каменных кладок теперь здание радиомаяка. Воды на отроге мыса не было, но римляне протянули глиняный водопровод. Остатки его и стен крепости обнаружили в 1849-м. В журналистском архиве есть письмо капитана II ранга в отставке Юрия Тюрина, что четыре десятилетия служил начальником (нет, всё же - хранителем!) Ай-Тодорского мая­ка. По словам коллег, Юрию Ивановичу, почётному жителю Гаспры, сейчас 92 (здравия ему и родным!), вахту сдал совсем недавно, прослужив с маяком в несколько раз больше предшественников. О них отзывается с особым уважением. «Николай Пантелеймонович Фёдоров, принимавший на маяке писателя Льва Николаевича Толстого. Участник Русско-японской войны, довоенный хранитель маяка в Порт-Артуре, защитник его крепости Михаил Яковлевич Рыжов. Участник Октябрьской революции, Гражданской и Великой Отечественной Андрей Ильич Дударь, что в войну был хранителем Херсо­несского маяка. Иван Денисович Ганоцкий, хранитель Ай-Тодорского света, 12 лет возглавлял небольшой коллектив маяка». - Рождение маяка вблизи Ялты связано с именами выдающихся людей России - командующего Черноморским флотом Михаила Петровича Лазарева и новороссийского и бессарабского генерал-губернатора Михаила Сергеевича Воронцова, - рассказывает Юрий Тюрин. - Получив в 1833-м назначение на Черноморский флот, вице-адмирал развивал его мощь: строились корабли, береговые укрепления, большое внимание уделялось боеготовности и быту моряков. И о том, чтобы безопасно в ночи корабли могли ходить, думал - не раз обсуждалось это на встречах с генерал-губернатором. Вскоре Михаил Лазарев изложил их идею начальнику Главного морского штаба Александру Сергеевичу Меньшикову: построить на скалистом мысе Ай-Тодор маяк. В конце января 1835-го Михаил Воронцов направил письмо Александру Ивановичу Казначееву, Таврическому губернатору: «Назначено построить маяк на мысе Ай-Тодор, на что по составленной смете исчислено 15780 рублей и 7 ? копейки. Покорнейше прошу сделать распоряжение о вызове желающих взять на себя постройку». Следить за ходом торгов и работами назначили военных инженеров Николая Славича (в Симферополе его земли были в районе нынешней улицы Объездной) и Льва Львовича Альбрандта. Проект маячной башни составил архитектор Карл Акройд. (Впрочем, в Государственном архиве республики есть рисунок фасада маяка с неподвижными огнями, датированный 26 мая 1834-го, там архитектор Николаев. - Ред.). Торги на строительство выиграл тоже Карл - одесский купец Тамазинин. Ему удалось уменьшить смету на несколько сот рублей и на месяц сократить срок строительства, окончив к 1 ноября 1835-го. В Главный морской штаб ушёл рапорт о принятии маяка в Морское ведомство, подписанный Михаилом Лазаревым. Флотская закалка Имя адмирала для Юрия Тюрина близко. Он родился в Нижегородской губернии (Нижегородская - Горьковская - Нижегородская области), откуда родом предки Михаила Лазарева по отцовской линии. И моряком мечтал стать с детства, ведь из семьи речников, - во время войны окончил в Горьком военно-морские спецшколу и подготовительное училище. Поступил в Ленинградское высшее военно-морское орденов Ленина и Ушакова I степени Краснознамённое училище имени Михаила Васильевича Фрунзе. - Тот самый бывший Морской кадетский корпус Санкт-Петербурга, что как Школа математических и навигационных наук был основан Петром Великим в 1701-м. Корпус, который в 1803-м, став третьим по успеваемости, окончил гардемарин Михаил Лазарев, а непобедимый адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков, орденом чьего имени наградили вуз, окончил корпус в 1766-м. А моим однокашником был Тимур, сын писателя Аркадия Петровича Гайдара. Помню, в 1947-м мы участвовали в первомайском параде на Красной площади в Москве, потом друг прислал книгу об отце, с автографом, - рассказывает Юрий Иванович. - В 1951-м я, лейтенант гидрограф, оказался в группе капитан-лейтенанта Николая Сергеева, получившей приказ обследовать Татарский пролив - пролив Невельского, откуда предполагалось начать строительство подводного тоннеля, чтобы, как решил глава государства Иосиф Виссарионович Сталин, соединить Сахалин с материком. Наша гидропартия базировалась на мысе Лазарева. Жаль, конечно, что потом от идеи отказались, но исследования пригодились. Юрий Иванович умалчивает о сложностях той, семимесячной работы, когда в Тихий океан выходили на обычной шлюпке, а условия на берегу - брезентовые палатки и спальники. Не рассказывает и о том, как встретил 25-летие: в Татарском проливе в страшный шторм, на небольшом гидрографическом боте, что просто швыряло в волнах. Как смог выстоять, не потерять команду, как смогли они добраться до небольшого, всего в 16 километров площадью, острова Монерон, спастись. А сколько маяков на Дальнем Востоке построено при участии гидрографа. И родной «маяк» нашёл на Сахалине - любимую Раису Гурьяновну, учительницу, что 63 года назад переехала с ним к новому месту службы - в Севастополь. Назначен начальником части навигационного оборудования, потом командовал охватывающим большую часть полуострова гидрографическим районом, что неоднократно оказывался лучшим на флоте. В том числе и по сохранению истории. Хранитель истории В 1978-м, уволившись в запас, Юрий Тюрин стал хранителем маяка на Ай-Тодоре. Благодаря нашему земляку о крепости Харакс, найденной в середине XIX века на мысе, вспомнили, спасли от разграбления археологический памятник. И тысячелетняя фисташка уцелела. А неподалёку - якоря, может быть, и с тех судов, морякам которых она указывала путь в древности. Уникальную коллекцию якорей, от более чем тысячелетних, как тот каменный, до знаменитых адмиралтейских с парусников, собрал хранитель. И маячные колокола, что в старину подавали сигнал в тумане, - на них молитвы о спасении моряков. А в доме рядом с маяком появился уникальный музей - коллекция фонарей: маячных, корабельных, авиа­ционных… Навигационные приборы, лоции, старинные и современные, фотографии, отчёты капитанов, составленная им карта черноморских маяков, большинство пострадало в Великую Отечественную, карта мест гибели кораблей… - Этот дом тоже, отчасти, старинный, - продолжает маячник. - Он хоть и восстановлен после войны, - отступающие фашисты подожгли, но каркас у него 1876-го - металлический. В 1876-м появилась и нынешняя маячная башня: старую, лазаревскую, почему-то убрали, а у самого маяка появился новый осветительный аппарат и фонарное сооружение, сделанные в Британии, в Бирмингеме, на заводе братьев Чанс и Ко. Изначально огонь в фонаре разжигался, свет нашего маяка был белым - рыбий жир. До 300 рублей в год выделялось на него Морским ведомством, расход почти в тонну (более 60 пудов в год). Для поддержания огня смотритель постоянно находился в башне, чтобы не замерзал зимой - на первом этаже сделали камин, а на втором - печку-голландку. В 1865-м появились лампы, заправлявшиеся петролеумом - нефтяным горючим - свет стал ярче. Появилась и система вращения: в чашу с ртутью ставился оптический аппарат, вращавшийся под тяжестью груза, падающего подобно часовой гире. К источнику света по винтовой лестнице башни поднимались и императоры с семьями, великие князья, и известные писатели, художники, военные, актёры… Был и Владимир Маяковский, что за несколько недель до этого посетил редакцию нашей газеты, тогда «Красного Крыма». Он писал: «Наверху фонарище - яркий, как пожарище. Виден он во все моря, нету ярче фонаря». А в книге почётных гостей, что создал Юрий Тюрин, по крупицам восстанавливающий историю Ай-Тодора, запись: «В шторм, в темноте, шуме и завывании ветров нам так нужна эта путеводная нить надежды, сотканная из света и тепла». Так написала Виктория Григорьевна Островская, что полтора месяца в 1984-м провела в море - первое в истории парусного спорта страны одиночное женское хождение на яхте «Альтаир» - 13 суток в шторм шла на сигнал маяка. Бывал ли на Ай-Тодорском Михаил Лазарев - неизвестно, но в созданном Юрием Ивановичем музее есть карта того места на планете, где мореплаватель был точно, которое открыл - Антарктида - 200 лет назад в экспедиции совместно с Фаддеем Фаддеевичем Беллинсгау­зеном. В 1982-1983 годах их путь повторили черноморцы в экспедиции Владимира Ильича Акимова и Льва Ивановича Митина. Среди гидрографов был и хранитель маяка, вместе с товарищами им сделано немало открытий, одна из самых высоких подводных гор Атлантики названа в честь Севастополя. А на Ай-Тодоре, в музее маяка хранится вода из океана.