На его парадном мундире погоны полковника, а заслуженные награды, боевые и юбилейные, не все помещаются - да и тяжеловато уже, наверное, Фёдору Лаврентьевичу китель надевать - вес-то орденов и медалей за пуд переваливает. Впрочем, о трудностях читатель не любит говорить. Он - настоящий офицер, привыкший служить Родине, людям, знающий, что такое долг и честь, умеющий ценить жизнь и окружающих. Фёдору Гаврилову - 95, но он по-прежнему работает в Совете ветеранов. А ещё фронтовик 75 лет назад чеканил шаг по брусчатке Красной площади на Параде Побе­ды 1945-го. На фронт попал в октяб­ре 1943-го, рвался раньше, но возраст не позволял, да и нужен был в тылу 16-летний председатель колхоза. В Забайкалье, Читинскую область, родители нашего героя перебрались из Белоруссии - переселенцы по аграрной реформе премьер-министра империи Петра Столыпина. В дороге родился первенец Никандр. - Отцу, я, увы, даже отчество его не знаю, было 42, 20 лет прослужил в царской армии, маме, Ульяне Акимовне - 16, их в церкви венчали, - рассказывает Фёдор Лаврентьевич. - Девять ребятишек родилось - я последний, 16 мая 1925-го. А потом родители ещё одного Фёдора усыновили. Папу не помню: мне было 6 месяцев, когда он погиб от рук белогвардейцев, что ещё орудовали у нас. Мы с мамой в город перебрались на заработки, а потом голод 1933-го, трое ребятишек у нас умерли. В общем, мама нас оставшихся к сестре увезла в Новосибирскую область, в деревню Белое Озеро. После семилетки Фёдор Лаврентьевич поступил в бухгалтерский техникум райцент­ра Болотное. Там и застала весть о войне - ребята, кто постарше, сразу пошли в военкомат, а его, как ни просился, направили доучиваться. Ускоренный выпуск и возвращение бухгалтером колхоза в Белое Озеро. - Председателем был Анфим Афанасьевич Моисеев, почти 70-летний, его не взяли на фронт - эпилепсия. Было ещё два старика - один без глаза, второй совсем немощный. Остальные - женщины да дети. Но работали все - для фронта. А меня вскоре председателем колхоза назначили. Потом многих женщин и девушек направили в Новосибирск, там строили авиазавод, а рабочих не хватало - на фронт ушли. Мы все тогда были участниками войны. Мама наша, Ульяна Акимовна, работала как раз на строительстве, а сестёр Олю и Лину направили в Красноярск на разработку леса - всё для Победы. Ради неё у Фёдора Лаврентьевича погибли три брата. Старший, Никандр, 1910 года рождения, боец 70-й отдельной горно-стрелковой бригады, погиб 20 апреля 1945-го в Польше. Похоронен у костёла в деревне Гурки-Вельке, потом, как сообщили семье, перезахоронили героя на воинском мемориале в Кракове. Фёдор, приёмный сын родителей, 1914 года, что воевал в составе 73-го отдельного бронепоезда войск НКВД, с 14 сентября 1942-го числится пропавшим без вести под Сталинградом. Пётр, 1918-го, командир отделения в 339-й стрелковой дивизии, погиб за станицу Абинская Краснодарского края 10 марта 1943-го - числится похороненным на поле боя. Ещё на одного брата, Анатолия, 1914-го, тоже пришла похоронка, но выжил. После ранения под Ленинградом лечился в госпитале, к строевой оказался не годен, но остался санитаром в военно-санитарном поезде №25, помогая выхаживать раненых. Похоронка, кстати, пришла и на нашего героя. Сколько слёз и боли выпало маме, сёстрам… Когда Фёдор Лаврентьевич после парада приехал в отпуск, мама Ульяна Акимовна не могла поверить - в обморок упала, ведь младшего давно оплакала… - Узнав о похоронке, как-то даже не сообразил домой написать, успокоить. Тогда ведь все считали, что я и лётчик Иван Банных погибли, когда в Венгрии группа попала под огонь фашистских зениток. В бою перестроились самолётами и на наше место попал штурмовик лётчика Геннадия Тюринова (Тюрикова) и воздушного стрелка Телепова (Николая Тупия - по документам военного архива. - Ред.). Они и погибли от прямого попадания снаряда. Нам тоже досталось, но Ваня сумел посадить крылатую машину, пока добрались до своих, пока выяснили… В том бою Фёдор Лаврентьевич был ранен: «Чувствую, в сапогах потеплело. Опускаю руку - кровь». Их штурмовик «Ил-2», что фашисты называли «чёрной смертью», а наши - «летающим танком», был отличным самолётом, но кабина стрелка-радиста (вёл огонь и передавал сообщения в радиоэфир) была защищена чуть хуже, чем у пилота - практически открыта (Фёдор Лаврентьевич своё стекло-прикрытие всегда убирал - «целиться неудобно»). Была даже грустная статистика, что на каждого погибшего лётчика-штурмовика приходилось по семеро убитых стрелков-радистов. Фёдор Гаврилов как раз и был воздушным стрелком-радистом. Его призвали в январе 1943-го, направив в Омскую область, где находилась эвакуированная из Ленинграда авиашкола. Полгода обучения и на фронт - в 873-й штурмовой (позже - 188-й Гвардейский) авиаполк, 1-я эскадрилья Владимира Палагина. Боевое крещение под Смоленском, поддерживали наступающую пехоту. 127 боевых вылетов, почти столько же воздушных боёв за оставшиеся полтора года войны. И бое­вые ордена - Красной Звезды, Отечественной войны I и II степеней, медали «За взятие Будапешта» (тогда в день совершали до 6 боевых вылетов), «За взятие Вены», «За победу над Германией». Впрочем, 9 мая 1945-го для нашего героя война ещё не окончилась: часть фашистов пыталась прорваться в Чехословакию. Так что последний, 127-й боевой вылет, Фёдор Лаврентьевич совершил 13 мая 1945-го над Прагой. Он признаётся, что каждый раз, получая боевое задание, страшно волновался, а когда взлетали, запевал песню, страх проходил. «Да и нельзя бояться, особенно на войне и за себя. Главное - Родина, родные, то, что ты должен защитить, сохранить». А потом было 24 июня 1945-го, Москва, Парад Победы! О том, что его, деревенского мальчишку, старшего сержанта, решили туда командировать, Фёдор Лаврентьевич узнал в день 20-летия. Оказалось, что из их 3-го Гвардейского штурмового Смоленско-Будапештского Краснознамённого авиакорпуса выбрали около двух десятков лётчиков и воздушных стрелков - лучших из лучших. Приказом командира корпуса Василия Степичева нашему герою присвоили звание «старшина». В парадном строю Фёдор Гаврилов шагал под командованием Николая Каманина в составе сводного батальона авиаторов 2-го Украинского фронта. И навсегда запомнил, как «москвичи, буквально, забрасывали победителей цветами, как ликовала страна». На парадах в честь Победы ему, много лет возглавляющему на полуострове ассоциацию крымчан - участников главного Парада (теперь, увы, из фронтовиков-участников только он и остался), доводилось бывать неоднократно. Сожалеет, что в этом году не удалось, но на 70-летие Победы был на Красной площади - всё те же эмоции, гордость за Родину. С гордостью каждый год проносит в колонне Бессмертного полка фотографию родных - мамы, братьев, сестёр - участников Великой Отечест­венной, победителей. В армии наш герой прослужил почти три десятилетия, окончив Высшую военно-авиационную школу лётчиков дальней авиации. В армии встретил и любовь - Екатерину Михайловну, сотрудницу штаба Таврического военного округа. Когда рассказывает о любимой, голос у Фёдора Лаврентьевича, всегда сдержанного и сильного, начинает дрожать: её не стало 11 мая 2011-го. «До сих пор горюю, скучаю, она у меня единственная навсегда. А как Катюша моя на аккордео­не играла…». Екатерина Михайловна и Фёдор Лаврентьевич вырастили двоих сыновей, две внучки с семьями, Марина и Евгения, живут в Москве, а в Симферополе род Гавриловых продолжает внук Сергей, два правнука подрастают у нашего героя - Марк и Ангелина. После выхода в отставку Фёдор Гаврилов работал старшим инженером в управлении сельского хозяйства, секретарём парторганизации, почти четверть века возглавлял и ветеранскую организацию Центрального района Симферополя. Трудится («все удивляются») и теперь - председатель комитета в Республиканском союзе ветеранов. «Никогда нельзя останавливаться, надо, чтобы молодёжь знала о Великой Отечественной, патриотов надо растить - для Родины». Фёдор Лаврентьевич для Родины сделал всё - защитил, сохранил, возродил из послевоенных руин. Он - наш Герой, гордость и слава Крыма. Здоровья вам, Фёдор Лаврентьевич, только здоровья! Фёдор Гаврилов.