Потемневшая от времени четвертушка нынешнего размера газетного листа: номер «Красного Крыма» (как с 1920-го по 1952-й называлась «Крымская правда») за 28 января 1944 года, пятница, «Прочитай и передай товарищу!». На первой полосе призыв уничтожать немецких злодеев, «распоясавшихся в Крыму вовсю» - к началу года наши войска уже заняли первые плацдармы на полуострове, враг, чувствуя скорую погибель, стремился уничтожить как можно больше крымчан. Рядом рассказ о московском торжественно-траурном заседании, посвящённом 20-й годовщине со дня смерти Владимира Ильича Ленина. И два сообщения Совинформбюро - одни из самых долгожданных в войну.

«Войска Ленинградского фронта в итоге 12-дневных боёв овладели важнейшими узлами сопротивления противника под Ленинградом: городами Красное Село, Ропша, Урицк, Пушкин, Павловск, Мга, Ульяновка, Гатчина и другими, освободили более 700 населённых пунктов и отбросили противника от Ленинграда по всему фронту на 65-100 километров. В итог боёв решена задача историчес­кой важности: город Ленинград полностью освобождён от вражеской блокады и от варварских артиллерийских обстрелов противника». Это случилось 27 января, а неделей раньше - «Войска Волховского фронта 20 января штурмом овладели важным железнодорожным узлом и хозяйственно-политическим центром городом Новгород и продолжают развивать наступ­ление». Прошло чуть больше года с другой опубликованной в газете сводки: «Недавно части Красной Армии перешли в наступление против немецко-фашистских войск в районе южнее Ладожского озера. Прорвав долговременную укреп­лённую полосу противника глубиной до 14 километров и форсировав реку Нева, наши войска после семидневных боёв заняли Шлиссельбург, железнодорожные станции Синявино, Подгорная и другие населённые пункты. С 18 января части Красной Армии Волховского и Ленинградского фронтов соединились и тем самым прорвали блокаду Ленинграда». Войсками Волховского фронта тогда командовал Кирилл Мерецков, Ленинградского - Леонид Говоров. Патриот России и любимого города на Неве Ирина Богданова в пронзительной книге о блокаде и людях «Мера бытия» описывает ту первую встречу разведчиков обоих фронтов у Старо-Ладожского канала. «Когда на бровке канала мельк­нули неясные фигуры, взвод старшего сержанта Кириченко (Георгия Ивановича,1915 года рождения. - Ред.), 284-го полка Ленинградского фронта, рухнул в снег и двинулся вперёд по-пластунски, готовый умереть, но не пропустить фашистов дальше. <> Но выстрелов не последовало. Никто не двигался. «Наши? Волховский фронт?» - неуверенным голосом произнёс кто-то из разведки. «Наши? Ленинградский фронт?» - спросили их с другой стороны. И тогда взвод начал вставать с колен, двумя руками вздымая над головой автоматы. Шедшие навстречу тут же повторили условный жест, бывший первой частью пароля. Два фронта встретились, проклятая блокада была прорвана. Ошалев от восторга, охрипший хор мужских голосов одним дыханием проорал окончание пароля, переданного войскам из штаба фронтов: «Победа!» В январе 1943-го она была ещё не полная, но такая долгожданная, облегчающая, оплаченная тысячами жизней и на двух фронтах, и в Ладожской военной флотилии, и в пригородах, и в самом Ленинграде. Потом был январь 1944-го и вновь Ленинградская «Победа!».
В январе величественный и блистательный Санкт-Петербург, вернувший себе 30 лет назад имя, данное основателем Петром Великим, становится вновь Ленинградом. Тем городом, что вместе с жителями с 8 сентября 1941-го, после захвата врагом Шлиссельбурга, начал учиться выживать в блокаде. 872 дня - жутких, ледяных, как зимой 1942-го; голодных, когда граммули хлеба и клейстер от оторванных обоев казались лакомством; страшных, когда частый стук метронома перерастал в вой падающих бомб, когда разрывы снарядов враз стирали стены домов, хороня под обломками тех, кто не смог спуститься в бомбоубежище… Те дни блокады забрали не менее двух миллионов жизней - все их имена знают только Всевышний и город, в памяти которого навсегда лица и голоса тех, кто хоть раз вступил на его улицы. Тех, кто погибал на месте от бомбёжек и артобстрелов, падал от истощения, оставался вмерзать в сугробе, обессилившей рукой пытаясь зачерпнуть горстку снега - хоть что-то проглотить… Там, в блокадном Ленинграде навсегда остались те, кого собирали похоронные команды девчат из отрядов МПВО, местной противовоздушной обороны, чтобы похоронить во рвах, карьерах у города, на Пискарёвском, Смоленском, Волковском, Серафимовском кладбищах… И те, кто погиб, когда тушил бомбы-зажигалки на крышах, кто не выжил, придя в город из разорённых фашистами сёл и деревень. И те, кто покоится на дне Ладоги, по которой проложили «Дорогу жизни», но не всегда под обстрелами по тонкому льду удавалось выжить. И те воины, кто остался на плацдарме Невский пятачок.
И те, кто погиб по дороге в эвакуацию, как тысячи детей на станциях Боровенка, Узловая, Лычково… Несколько имён крымчан, павших за Ленинград, сохранились в истории - Сейлиман Абдуллаев, Яков Бабушкин, Сергей Галкин, Густаф Гернер, Григорий Калмыков, Григорий Листопадов, Арсений Маркевич, Владимир Скорняк, Бейдула Чалыков… Память и боль Ленинграда, Крыма, страны.
Ленинград, теряя тысячи жизней, всё равно выживал, боролся. Силами будущего крымчанина Бориса Ткаченко на Невском пятачке, и строчками в дневниках Тани Савичевой и Капы Вознесенской, одна так и не узнала о снятии блокады, вторая дожила до Победы. Словами по радио Ольги Берггольц и Якова Бабушкина, первой повезло выжить, второго не стало в 1943-м. Трудом Нины Соколовой и всех, кто прокладывал пути по Ладоге, сварщика Арсения Коршунова, ткачих фабрики имени Веры Слуцкой, рабочих с Кировского завода, игрой футболис­тов и хоккеистов, что игрой поддерживали веру в Победу.
И усилиями ослабленных ребят из ансамбля Аркадия Обранта, что дали 3 тысячи концертов на передовой и в госпиталях.
И музыкой Дмитрия Шостаковича, Ленинградская симфония, партитуру которой привёз лётчик Василий Литвинов, а 9 августа 1942-го исполнили в филармонии города обессилевшие музыканты Карла Элиасберга… Город боролся, не сдавался, хранил свои памятники и сдавал кровь для фронта (144 тонны!), отправлял на фронт танки, шинели, оружие и сберёг уникальную коллекцию зерновых (ценой 28 жизней сотрудников Всесоюз­ного института растениеводства, что предпочли погибнуть от голода, но не взяли ни зёрнышка)… Город жил, боролся, не сдавался, осенённый Ангелом на Александровской колонне (ему тоже досталось несколько осколков фашистских снарядов), хранимый укрытыми от врага Медным всадником, создателем града Петром Великим, куполами соборов, на стенах и колоннах Исаакиевского - тоже следы войны…
Город-герой выстоял, в память обо всех, чьи лица и имена остались в вечности, в память тех, кто не сдался и не предал Ленинград, погиб, но победил. Эти январские дни Ленинграда - дни памяти и славы всех, кто пал за город. Дни нашей благодарности им и тем, кому повезло выжить, кто с нежностью и болью хранит медаль «За оборону Ленинграда» и знак «Житель блокадного Ленинграда». Дни нашей гордости за величест­венный, непокорённый, выстоявший город на Неве.