Надежда и Ирина Барятинские, Иван и Сергей Мальцовы (слева направо), казнённые за добро. Фото из открытых источников. Родители думали, что детей не тронут: ведь не изверги же свои, чтобы поднять руку на беременную; убить офицера, служившего России. Дети думали, что родителей не тронут: ведь пожилые; столько сделали доброго, всё отдали новой власти… Но она жаждала террора, ненасытное «дело революции» требовало жертв. Мальцовы Слава о них гремела по России: не только создавали капитал, но и думали о других - поощрения для тружеников, для страны - развитие. Всё началось со стекольного заводика Василия Васильевича, со временем появился знаменитый Гусь-Хрустальный. Хрупким производством Мальцовы не ограничивались: чугун, мебель, продукты - внук основателя династии Иван Акимович, к примеру, первым в России начал производство сахара. Он с супругой Капитолиной Михайловной (в девичестве Вышеславцевой) купил земли в Симеизе, выращивал виноград, построил винзавод. Сын Сергей, дослужившийся до генеральского звания, пос­ле отставки занялся паровозо- и машиностроением, первым в стране создал паровые машины и пароходы. Для железной дороги Петербург - Москва рельсы поставлял Мальцовский рельсопрокатный. Кстати, железная дорога в Крым могла появиться ещё в 1850-м, перед Крымской вой­ной, что облегчило бы участь наших солдат. Но готовность Сергея Мальцова начать строи­тельство не поддержали. Впрочем, в стороне патриоты не остались: защитникам Севастополя Сергей Иванович поставлял пушечные лафеты. А в Симеизе перед войной построил для родителей, жены Анастасии Николаевны (Урусовой), детей - Сергея, Николая, Ивана, Капитолины, Марии и Анастасии Хрустальный дворец (увы, не сохранился). В нём размещал и дачников, развивал курорт. После его смерти, 21 декабря 1893-го, имение унаследовали младшие Иван и Николай. Кстати, Сергей Мальцов позаботился, чтобы большая часть наследства пошла на обучение жителей регионов, где были заводы, а значит и Южнобережья. Потомки промышленника также думали о стране. Николай Сергеевич, к примеру, создал в Симеизе обсерваторию, подарив её главной, Пулковской, обсерватории империи. Считал это «огромной честью, оказанной ему Отечеством». А в симферопольской библиотеке «Таврика» хранится часть книг из его собрания. Николай Сергеевич эмигрировал, умер в 90 лет во Франции 30 августа 1939-го. Судьба брата Ивана, второго владельца имения, трагична. Иван Сергеевич, генерал в отставке, кавалер многих орденов, создал в Симеизе настоящий курорт. Новый Симеиз, в котором на преж­де пустынных каменистых участках появились (по проекту военного инженера Якова Петровича Семёнова) дороги, водопровод, возможность строить дачи, купальни, рес­тораны. И парк, заложенный дедом Иваном, тёзка-внук расширил. Рано овдовев (когда не стало жены Екатерины Александровны Остен-Дризен, их сыну Серёже было 4, дочке Маше - 2), посвятил себя детям, служению Крыму и России. После Октябрьской революции, добровольно отдал имение (лишь комнату для семьи, внуков оставил) новым властям. Но оказалось этого мало, а заслуги семьи - ничто… Барятинские В той комнатке жила и Надежда Александровна Барятинская - сватья Ивана Сергеевича, мама Ирины, на которой был женат сын основателя Нового Симеиза Сергей. У княгини было имение в Ялте - Сельбилляр, Кипарисовая роща, но она добровольно отдала его новым властям вместе с коллекцией живописи. Род Барятинских много веков служил России, женщины - благотворительницы, мужчины - воины. Как и муж Надежды Александровны - Владимир Анатольевич, генерал, участник русско-турецкой войны, награждённый золотой саблей «За храбрость». Его не стало 30 ноября 1914-го, похоронив любимого (у них было 8 детей - Александр, Анатолий, Владимир, Надежда, Мария, Анна, Ирина и Елизавета), Надежда Александровна перебралась в Крым. В имение, построенное мужем к серебряной свадьбе. Кстати, благодаря Владимиру Барятинскому и Сельбилляру раскрылся талант архитектора Николая Петровича Краснова. Своим служением Отечест­ву отличался и род Надежды Александровны: по отцу, Александру Ивановичу Стенбок-Фермора, офицеры, по маме, Надежде Алексеевне Яковлевой, промышленники и меценаты. Благотворительнос­тью занималась и владелица Кипарисовой рощи. Когда жили в Петербурге, Надежда Александровна служила попечителем школ, домов трудолюбия и попечения о больных детях, убежища для девиц. Современники в Ялте вспоминали, что была очень доброй, помогая всем. Считая, что её долг - милосердие, создавала и содержала приюты, первую в стране лечебницу для больных туберкулёзом, а в санатории «для недостаточных чахоточных больных» имени императора Александра III построила корпус в память о маме и брате Владимире. Помогала Красному Кресту, вместе с мужем Владимиром Анатольевичем они выделили часть земли имения, построив в Ялте гимназию. Плоды из их сада раздавались местным ребятишкам, а розы, выращенные садовником Игнатием Вержуцким, украшали город… Надежда Александровна - прихожанка старинной церкви Успения Божией Матери, на возрождение которой жертвовала императорская семья. Да и сама княгиня помогала храму, щедро одаривала просящих на паперти. В эту церковь в тревожном 1920-м она с помощью няни Полины Ивановны передала драгоценности и икону. Казнь Храм уничтожили в 1934-м, спустя 14 лет после казни Надежды Барятинской. В ноябре 1920-го большевистская власть в Крыму победила, начались расстрелы «чуждых пролетариям элементов». В Ялте 7 декабря казнили 315 человек, среди них и молодого солдата Первой мировой Фёдора Ефимовича Лифляндцева, сына управляю­щего имением Мальцовых. Из помощников Барятинских казнён сын садовника Арсений Игнатьевич Вержуцкий… Через три дня расстреляли 101 человека, через 10 - 203… Расстреливали без разбора - «пуль у советской власти на всех хватит». Так, по доносам бывшей горничной Марии Новикас и некоего Александра Григорова 20 декабря казнили и благотворителей: 75-летнюю Надежду Александровну Барятинскую, 73-летнего Ивана Сергеевича Мальцова, 40-летнюю Ирину и её 44-летнего мужа, офицера Сергея. Ирина ждала пятого ребёнка, их Ванечка умер в три годика, Марии на момент казни родителей было 17, Николаю - 13, Надежде - 5. «Эти люди, собиравшиеся выехать за границу, но почему-то не успевшие, являются, безусловно, контрреволюционерами, знают много другой себе подобной сволочи», - строчки из доноса. Доносчик ошибся: уезжать ни Мальцовы, ни Барятинские не собирались, в первую волну эмиграции Надежда Александровна и Ирина уехали, но, как только, Белая гвардия Врангеля заняла полуостров, вернулись, не поддавшись на уговоры ни дочек (сестёр) Анны и Елизаветы, оставшихся в Европе, ни вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. Не смогли оставить родные места, надеялись… После инсульта Надежда Александровна не вставала с инвалидного кресла: его привязали к грузовику, в кузове которого везли родных, и вместе с женщиной тащили к месту расстрела. Там её, измученную, всё же немного позволили пронести зятю Сергею. Дочь Ирина вела свёкра Ивана Сергеевича. От казни чудом спаслись старшие дети - их прятала няня Мария Григорьевна Шуйская, потом выкупили тёти из Европы… В наши дни созданное казнёнными продолжает служить людям, а в Ялте открылся культурно-просветительский центр «Усадьба княгини Надежды Барятинской», планируют установить памятник благотворительнице… Разные эпохи, разные люди, отношение к добру, за которое его созидателям пришлось жестоко заплатить.