Жизнь удивительно переплетает даты, времена, события: каждый день, уникальный и неповторимый, имеет историю, многолетнюю, насыщенную. Какие-то даты просто становятся частью вечности, забываясь в суматохе, какие-то всё равно вспоминаются, ведь их та, прошедшая история, отпечаталась для настоящего. Вот и 8 сентября из таких дат, значимых. Пусть менялись стили календаря, и сегодня «по-новому» свершившееся тогда приходится на иные числа, но вечность запомнила события именно 8 сентября. Не просто дата В 1380 году русские войска Дмитрия Донского победили в сражении с Мамаем: Куликовская битва (на Куликовом поле) позволила Руси в будущем избавиться от многолетнего ига Золотой Орды и встать на путь объединения земель. 8 сентября 1801-го в Санкт-Петербурге заложили Казанский собор: его построи­ли через десять лет, а ещё через три там похоронили полководца Михаила Илларио­новича Кутузова, победителя Отечественной войны 1812-го (кстати, ключевое сражение - Бородинское состоялось 7 сентября). Сегодня в кафед­ральном соборе зажгут свечи в помин погибших в 872-дневную блокаду уже Ленинграда: 8 сентября 1941-го - Великая Отечественная, фашисты захватили Шлиссельбург, отрезав по суше город от страны. Великая Отечественная, 8 сентября 1943-го, - долгожданное освобождение Донбасса - Сталино (Донецк), но, увы, спус­тя десятилетия город вновь познал войну. И, увы, Европа, которую советские войска освобождали от фашистов, всё чаще забывает о том, кто подарил им мир: 8 сентября 1944-го Красная Армия начала освобождение Болгарии. Зато сегодня вот уже 75 лет как свой праздник отмечают танкисты - 8 сентября 1946-го на Красной площади в Москве прошёл парад-марш Гвардейской танковой Кантемировской дивизии. Раньше в этот день в редакцию всегда звонил с поздравлениями наш постоянный читатель - ветеран 257-го Ельнинского Краснознамённого Гвардейского танкового полка Исаак Ошеров, в этом году Исааку Залмановичу - 95. А ещё для советской страны 8 сентября запомнилось 1967 годом - когда на реке Ангара была запущена тогда крупнейшая Братская гидроэлектростанция, давшая уже триллионы киловатт-часов энергии. В Крыму 8 сентября тоже памятная дата - грустная - в 1854-м у устья реки Альма, у нынешнего села Вилино Бахчисарайского района, произошло первое крупное сражение Крымской войны: 35 тысяч русских солдат Александра Меньшикова против 57 тысяч воинов Османской, Британской, Французской империй и королевства Сардиния. Очевидцы потом вспоминали, что наши позиции, занимаемые 17-й пехотной дивизией Василия Кирьякова, стратегически выгодные, были просто не укреплены. Почти шесть тысяч наших воинов погибли тогда, но русские в очередной раз дали понять врагам, что, как записал в дневнике один из офицеров коалиции, «готовы драться до последней крайности». Пусть у нас были лишь гладкоствольные ружья, стрелявшие только на 300 шагов, а у противника - нарезные штуцера с дальностью стрельбы в 4 раза выше. Пусть их было больше, и они могли издалека расстреливать наши сомкнутые ряды, как солдат 54-го Минского пехотного полка на левом фланге, оказавшихся под перекрёстным огнём штуцеров и артиллерии с вражеских судов. Но наши солдаты сражались за свою землю. «Держались центр и правый фланг, в штыковых атаках солдаты Владимирского полка трижды выходили победителями», - эти строки уже в наши дни напишут историки, авторы книги «Крымская Илиада» Людмила, Владимир и Дмитрий Ореховы, Диана Первых. А тогда это было героически-трагическое зрелище. «Примкнуть штыки» - командовал Егор Ковалёв своим однополчанам 61-го Владимирского пехотного, и они шли, плечом к плечу, падали, сражённые вражескими выстрелами, но ряды вновь смыкались, сила духа побеждала тогда. И по всей линии сражения так было, но всё же к вечеру прозвучал приказ отступать. Почти шесть тысяч мы потеряли тогда, противник - 3,5. Но он был настолько ошеломлён отвагой русских, что не решился на преследование, и сразу наступать на Севастополь не решился. Мы тогда проиграли, по сути, Альминское сражение, но выиграли время. И Крымскую войну всё же не проиграли, больше сотни тысяч погибших, но в 1856-м император Александр II (его отец Николай I ушёл из жизни в феврале 1855-го, за полгода, до того как был вынужденно оставлен Севастополь) сказал: «Россия выходит из Крымской войны. Выходит непобеждённой». Письма из Саблы Саблы - так раньше называлось огромное имение, основанное на месте трёх татарских деревень - Ашаг-Собла, Орта-Собла и Юхары-Собла - вначале адмиралом Николаем Семёновичем Мордвиновым, а после обустроенное третьим губернатором Тавриды Андреем Михайловичем Бороздиным. Теперь это территория Каштанового и Партизанского, неподалёку от Симферополя, в бассейне реки Альма. В последнюю войну в этих местах героически сражались партизаны, в честь жителей Саблов Василия и Ивана Гнатенко, первый погиб в Бешуйском бою в феврале 1944-го, второй - в апреле в Симферополе, вместе с Германом Тайшиным, есть улица в Партизанском. А в Крымскую войну здесь было имение потомков декабристов супругов Петра Васильевича Давыдова и Елизаветы Сергеевны Трубецкой. Перед началом войны они выехали в Петербург, а в имении остался управляющий Яков Дахнов. В Государственном архиве республики сохранились его письма помещику о событиях Крымской войны. Часть их 30 лет назад опубликовали архивисты Людмила Васильева, Иван Кондранов, Любовь Кравцова и Магдалина Пет­ровская, разыскавшие сведения в «Известиях Таврической учёной архивной комиссии» за 1895 год. «9 сентября 1854 г. Ваше высокоблагородие Пётр Васильевич! Другой уже день гремят пушки и дым покрывает полуостров, но об успехах нельзя иметь верных сведений, говорят, что в позавчерашнем сражении убито неприятеля до полутора тысяч, и наших потеряли более четыреста, а о вчерашнем ничего ещё неизвестно. Верно также, что наши войска отступают к Севастополю и намерены дать генеральное сражение в Качинской долине при деревне Мамашай (ныне - Орловка. - Ред.), а эти два сражения происходили на Альминской долине близ деревни Бурлюк (Вилино). Полки каждый день переходят через Симферополь, умилительно смот­реть, что они идут с такими весёлыми физиономиями, как будто не на брань, а на пир». «12 сентября 1854 г. Симферопольский госпиталь набит ранеными православными воинами. Я, надеясь на великодушие вашего высокоблагородия, именем вашим предложил главному доктору Симферопольского госпиталя (Фёдору Алексеевичу Цветкову. - Ред.) для помещения раненых занять несколько комнат в гос­подском доме, он был очень доволен и сказал, если уже не будет там помещения, то пришлёт в Саблы». Так тогда поступали многие - в первую оборону Севастополя Симферополь стал госпитальным городом. Вот письмо о событиях в имении от 4 ноября 1954-го «К нам прислали 250 раненых, из них 130 разместилось в доме, а остальные по квартирам у крестьян. Раненых у нас теперь 282 человека». А вот чуть раньше - городская сводка - «14 октября 1854 г. ранеными заняли в Симферополе, кроме многих частных домов, дворянское собрание и нижний этаж присутственных мест (дома на нынешних улицах Горького и Желябова. - Ред.), и много отправляют в Карасубазар (Белогорск), Перекоп и прочие внутренние города. Вчера выступил из Симферополя 3-й драгунский полк, ожидают 10-ю и 11-ю дивизии, каждый день в готовности на каждом пункте более как по тысяче подвод для перевозок войск, тягостей и раненых». И чуть позже - «7 апреля 1855 г. Симферополь сделался огромным госпиталем (с декабря 1854-го по распоряжению штаба командующего войсками в Крыму раненых отправляли в основном сюда или в глубь Крыма, в самом осаждённом Севастополе просто уже не хватало места. - Ред.), дома, которые только несколько вместительны, заняты под больных и раненых, а теперь уже помещают в палатках, расположенных возле госпиталя. (Он находился тогда на улице Дворянской, в центре города, ныне - перекрёсток Горького и Жуковского - в истори­ческом здании тоже военный госпиталь, кстати, но пусть там будут только лёгкие па­циенты. - Ред.). Многие жители приносят им пропитание и выражают добрые пожелания». «28 октября 1854 г. в Симферополе каждый день, и почти с утра до вечера, слышится музыка и нередко трое­кратный ружейный залп: это отдание в последний раз почестей храбрым вождям, скончавшимся мученической смертью от ран, а сколько тех, которых по ночам кладут в одну могилу от 30-ти и более человек. Сердце замирает, смотря на все ужасы». Умерших от ран воинов хоронили на братском кладбище на Пет­ровской балке, в наши дни оно восстановлено, там в храме Марии Магдалины служат панихиды по ним. Хоронили умерших и в Саблах (там даже после оставления Севастополя размещались раненые и больные воины), как писал Яков Дахнов в марте 1856-го: «Саб­лынская земля удостоилась в недрах своих покоить князя Эристова (Николая Дмитрие­вича, воевавшего на Кавказском фронте, в начале 1855-го перешедшего на службу в Крым, кавалера орденов Святой Анны и святого Владимира, командира вначале Смоленского пехотного, а потом Екатеринославского Его величества полка. - Ред.). Этот человек высокой христианской души, дородства и знатности, приняв лейб-гренадёрский полк, улучшил его быт, одним словом, не упустил ничего из виду для блага общества. 18 марта при погребении полкового адъютанта простудился, а через 9 дней сделался жертвою тифа, к прискорбию всего полка. С душевным сожалением извещаю о сей потере». Могила князя, увы, утрачена, но он, всё же узнал, что Россия «вышла непобедимой из Крымской войны… 8 сентября 1854-го со сражения в Альминской долине началась первая оборона Севастополя, а в этот же день, но уже, если считать по новому стилю (тогда это было 27 августа 1855-го) враг овладел Малаховым курганом, а наши войска, понимая, что дальнейшее сопротивление невозможно, перешли на Северную сторону. Теперь дата 9 сентября, по новому стилю, первый день без боёв - памятная в Крыму. А спустя три дня, 12 сентября, у нашего полуострова ещё памятная - начало обороны уже в Великую Отечественную. Жизнь удивительно переплетает даты, времена и события. Главное, помнить.