Таким Эдуард Асадов в последний раз видел Севастополь. Фото из открытого источника. В конце минувшего года наша общая Родина, Советский Союз, отметила бы столетие. Почти 32 года назад она исчезла с карты мира, но мы вспоминаем тех, кто был гордостью страны, стремимся узнать незнакомое о знакомых, какие-то новые факты о людях, что всегда были на виду, и о тех, кто остался в тени… Просто вспоминаем любимые и дорогие для советских людей имена. Его стихи влюбляли сразу и безоговорочно, любые - о чувствах, о людях, о жизни. Их печатали самиздатом, переписывали от руки, в альбомы, за купленным сборником очередь расписывали… Теперь, к счастью, переиздают сборники, и стихи его вновь влюбляют - уже новые поколения читателей. Эдуард Асадов - поэт, человек, освободитель полуострова, почётный гражданин города-героя Севастополя. За подвиг в Великую Отечественную, за всю боевую службу, жизнь он давно должен был стать Героем Советского Союза, но не сложилось, хотя всё-таки присвоили это звание, только вот от имени общественной организации, назвавшей себя постоянным Президиумом Съезда народных депутатов СССР. Но это неважно, ведь Эдуард Аркадьевич для страны, для полуострова, для Севастополя, за который едва не погиб, для читателей - всё равно Герой, и медаль «Золотая Звезда», которой награждён Севастополь, - медаль и Эдуарда Асадова. Поэт-миномётчик В этом году ему исполнилось бы 100 лет - 7 сентября, а в прошлом году 20 лет исполнилось Союзу писателей Крымского армянского общест- ва, создание которого (тогда - литераторов) благословил Эдуард Аркадьевич Асадов. Член общества Вартан Григорян вспоминает, как 7 сентября 2002-го Эдуарду Аркадьевичу в Подмосковье дозвонился ещё один освободитель Крыма, старейшина общины Азат Артёмович Григорян, говорили по громкой связи, «поздравили его с днём рождения, он обрадовался звонку единоверцев, он ведь армянин по нацио- нальности, и крымчанин, ведь спасал наш полуостров в Великую Отечественную. Помню голос поэта, тихий такой. Поздравил нас с созданием Союза, благословил его, пожелал добра…». Он был очень добрым и искренним, справедливым, настоящим, просил: «И, чтоб после себя не корить/ В том, что сделал кому-то больно,/ Лучше добрым на свете быть,/ Злого в мире и так довольно./ Но в одном лишь не отступай:/ На разрыв иди, на разлуку,/ Только подлости не прощай/И предательства не прощай/ Никому: ни любимой, ни другу!». Единственный ребёнок в семье учителей Лидии Ивановны и Аркадия Григорьевича, карабахских армян из Гадрута, родился в 1923-м в городке Мевр (Мары) в Туркестане (позже - Туркменская ССР), его отец (настоящее имя - Артас Асадьянц) в Гражданскую войну командовал там стрелковой красноармейской ротой. Когда мальчику исполнилось шесть, папы не стало, болезнь внезапная, и мама с Эдуардом уехали к её родителям Ивану (Ованесу) Ивановичу и Вере Андреевне Курдовым в Свердловск (Екатеринбург ныне), где мальчик пошёл в первый класс, а во втором, в 8 лет, написал первые стихи. Школу оканчивал уже в Москве, маму, очень хорошую учительницу, пригласили на работу. Его выпускной пришёлся на июнь 1941-го, но на 14 число. Ещё оставалось время для мечты и планов: выбирал куда поступать - в литературный или театральный (занимался в школьных кружках, прочили там большое будущее). Но судьба сама выбрала: 22 июня записался добровольцем в военкомате - Родину защищать. Краткая учёба и он - наводчик системы полевой реактивной артиллерии легендарной «катюши». Московский военный округ, Волховский, Ленинградский, Северо-Кавказский, 4-й Украинский фронты, в какое-то время, заменил погибшего командира расчёта, управлял боем и наводил орудие. Краткосрочные курсы и гвардии лейтенант стал уже официальным командиром орудия, умея принимать мгновенные, единственно правильные решения. Под Бельбеком… Весной 1944-го 4-й Украинский фронт Фёдора Ивановича Толбухина вёл бои по освобождению Крыма, среди наступавших и уже отличившаяся на севере полуострова 4-я гвардейская миномётная Сивашская ордена Александра Невского дивизия Фёдора Никифоровича Жукова, а в ней - 30-я гвардейская миномётная Перекопская бригада Тимофея Фёдоровича Черняка, в которой, судя по наградному листу из Центрального архива Министерства обороны, помощником командира батареи (гвардии старшего лейтенанта Турченко - увы, имя не удалось узнать) служил Эдуард Асадов. Только одно стихотворение его сохранилось за тот год - «Пехотный батальон шагал / Туда, где лопались ракеты,/ Где высился Турецкий вал,/ Ещё не тронутый рассветом»… Там, за Турецким (Перекопским) валом, в уже почти освобождённом Крыму, - лишь пять дней оставалось до полного, до спасения Севастополя, 20-летний миномётчик получил тяжелейшее ранение, навсегда сделавшее его незрячим. В наградном листе на орден Красной Звезды (приказ о награждении лишь в феврале 1945-го), подписанном в августе 1944-го (парень к тому времени уже побывал во многих госпиталях, в том числе в Симферополе, пришёл в себя, узнал о трагедии, но продолжал бороться), читаем: «В ночь на 4 мая 1944-го батарея готовила залп по фашистам в районе Бельбека, что под Севастополем, боеприпасы и матчасть подвозили со старой огневой позиции, которая просматривалась и методически обстреливалась сильным артиллерийским и даже пулемётным огнём противника. Обстреливался и единственный путь подъезда к ней - дорога, идущая с Мамашая к Бельбеку. Время было ограничено, наступал рассвет. Неожиданно впереди идущая машина со снарядами заглохла и остановилась под горой, образовав пробку. Возникла угроза потери всех автомашин и срыва боевой задачи. В этот момент ещё больше усилился обстрел, так как противнику был слышен шум автомашин. Руководивший погрузкой снарядов гвардии лейтенант Эдуард Аркадьевич Асадов понял всю опасность, которая угрожала, рискуя личной жизнью, по собственной инициативе, с бойцами, находившимися в его распоряжении, вытолкал автомашину на ходу, освобождая дорогу. После этого товарищ Асадов под огнём противника лично устранил неисправность автомашины и направился с ней на огневую позицию. Обстрел дороги усилился. Осколком от разрыва вражеского снаряда гвардии лейтенант тяжело ранен. Машина остановилась, Эдуард Асадов выпал из кабины и на мгновение потерял сознание, но сразу же очнулся. Отказавшись от перевязки (водитель, чьё имя, увы, не знаем, предлагал помощь. - Ред.), зажав раны руками, сел в кабину и приказал шофёру везти боеприпасы и его на огневую позицию (боеприпасы - важнее! - Ред.). Только на огневой позиции лейтенант разрешил сделать перевязку, там было обнаружено, что он выполнял боевую задачу с выбитыми глазами, с отбитой зубной частью верхней челюсти, с разбитыми скулами и разбитым основанием носа. Три крупных осколка фашистского снаряда навсегда ослепили мужественного лейтенанта Э. А. Асадова и обезобразили до неузнаваемости его лицо. Но, несмотря на это, любовь к жизни и к своей социалистической Родине у лейтенанта Асадова осталась невредимой». Он перестал видеть глазами, но прекрасно умел «видеть» сердцем, обострённо чувствуя слова, поступки… Его всегда хранила любовь, родительская, чувство, в которое он верил, искал её настоящую, как у мамы с папой, у бабушек-дедушек, у прабабушки Веры и её любимого Вильяма Джозефа Нормана, последние не сломились под обстоятельствами и «невозможностями», сохранив настоящее чувство. Когда в госпитале было совсем туго, казалось, нет выхода, нашлась мудрая медсестричка, что укрепила в нём ту веру в любовь, сказав, что не ему, сильному, думать о плохом, и та, его единственная любимая, обязательно встретится. Эдуард Аркадьевич верил в это: первый раз не очень повезло, жена Ирина любила, помогла учиться в Московском литературном институте - с отличием окончен, наставником был Корней Иванович Чуковский, для которого Крым тоже стал печально своим - здесь дочка Мура осталась навсегда. Жена подарила поэту единственного наследника - Аркадия, продолжателя рода, но не сложилась жизнь… Развод Эдуард Асадов переживал тяжело, он уже стал известным, первые публикации, сборники - «во всякое стихотворение я вкладываю кусочек своей души, каждое пропуская через сердце»… А потом на одном из концертов встретил поэт ту единственную - Галину, уступил ей, спешащей в аэропорт, возможность первой выступить перед зрителями со стихами женщин-поэтов… Она задержалась, чтобы послушать поэта-мужчину, а улетев в другой город, читала там со сцены уже и его стихи. И почти сорок лет было счастье… Она ушла раньше, он продолжал посвящать ей стихи, уже для вечности. В апреле 2004-го на Кунцевском кладбище, в Москве, появилось и его захоронение, сердце поэт просил похоронить на Сапун-горе, в Крыму, в Севастополе, который освобождал, который навсегда остался в памяти последним увиденным глазами. Не выполнили родные завет, но всё равно наш полуостров своим спасением в 1944-м обязан и этому человеку, поэту и фронтовику Эдуарду Асадову, звезда города-героя - и его награда. Не забываем!