Ия Торбинская (Тарбинская) - такой она уходила на фронт. Фото из учётной карточки в военном архиве. В 2024-м Ие Николаевне Тарбинской исполнилось бы 103 года, но, увы, семь лет назад в эти дни она уходила в вечность, к любимым родителям, мужу, младшему брату, друзьям, однополчанам… И осталась память о хорошем человеке, моём старшем товарище, моём фронтовике, преданной читательнице «Крымской правды». Остались голос в папке диктофона и несколько фото в журналистском архиве… И осознание чего-то недосказанного, неузнанного о жизни и Великой Отечественной из уст человека, её прошедшего. И ещё горечь от того, что нехорошо как-то в рабочей суете отреагировала на весть о потере, принесённую в редакцию её сыном, известным крымским врачом и учёным Николаем Каладзе (простите!); и даже слов прощания тогда в газете, их любимой, семейной, не появилось; и цветы к памятнику на новом погосте так и не легли от издания, от меня, только номер сектора записан, 85, и захоронения, 152… Простите, Ия Николаевна! И спасибо за наши встречи, за вашу муд­рость, доброту, искренность… Родом из Александрова Наше знакомство началось с её письма в газету - в защиту Победы, истории Советского Союза (время было такое, что приходилось за то бороться); с рассказа о том, как начиналась война и в стране, и в Крыму. Ия Николаевна не очевидец этих дней на полуострове - под Москвой, Смоленском, на Донбассе, под Харьковом, в Сталинградской битве её вой­на проходила, но она историк и во всём уважала правду и справедливость. А ещё, как все настоящие фронтовики - мои старшие товарищи, встречи с которыми особо запомнились - Ашот Апетович Аматуни, Фёдор Лаврентьевич Гаврилов, Азат Артёмович Григорян, Георгий Васильевич Ивановский, Аркадий Арсентьевич Захаров, Екатерина Васильевна Селищева, Иван Сергеевич и Надежда Ивановна Согоновы, Мария Павловна Цебренко-Кравченко, Василий Прокофьевич Чепик, Фёдор Михайлович Шакшуев - Ия Николаевна не любила говорить о себе на войне. Как-то вскользь, неохотно, хотя рассказать-то можно было очень много, с таким боевым путём, с такой службой Родине. И лишь много позже из открытых данных военного архива удалось узнать, что награждена она медалью «За боевые заслуги». Гвардии техник-интендант 2 ранга военный переводчик 47-го гвардейского стрелкового полка 15-й гвардейской ордена Ленина и Красного Знамени стрелковой дивизии - на момент окончания войны у подразделения ещё три ордена, Красного Знамени, Суворова и Кутузова, почётное наименование Харьковско-Пражская. С грустной улыбкой, повлажневшими глазами читала Ия Николаевна распечатанный текст из наградного листа, подписанного в декабре 1942-го комдивом Емельяном Василенко: «Хорошо подготовленная военная переводчица немецкого языка. Работая в дивизии при разведотделении штаба, исключительно умело проводить допрос пленных солдат и офицеров противника, стараясь перевести и передать командованию все сведения о противнике по показаниям пленных, имеющих военное значение. Помимо своих прямых обязанностей, во время отсутствия своей основной работы, много времени уделяет работе по линии разведотделения, составлению разведсводок, получению информации о противнике от частей. Добросовестно выполняет воинский долг». В той дивизии, вначале 136-й, она с самого начала фронтовой службы, а мечтала не о военной стезе, что была у папы и дедов, а о преподавательской, как у мамы. Девочка Ия родилась в старинном городе Александрове 25 августа 1921-го (спустя три года родится, как шутила, «её лучший подарок ко дню рождения», младший брат Толя, 22 августа). Семья жила в старинном доме, построенном когда-то дедом Сергеем Афанасьевичем Торбинским (изначально фамилия нашей читательницы писалась именно так, но потом в её документах кто-то букву перепутал, осталось - Тарбинская), огромный чарующий сад и цветники. Их обустраивала ещё Ирина Павловна (до замужества - Коркина), по статусу - бабушка нашей героини, а по жизни - совсем молодая женщина, ушедшая из жизни в 1891-м при рождении младшего сына Николая. Николай Сергеевич через три десятилетия станет отцом уже Ии и Анатолия, а мамой их будет Анна Анатольевна (в девичестве - Боравская), тоже очень любившая цветы. В судьбе старшего поколения семьи было несколько войн: и с японцами, и с немцами. Николай Сергеевич и его старший брат Сергей в Первую мировую сражались, старший без вести пропал, а младший в знаменитом прорыве Алексея Брусилова участвовал, ранен был, без сознания в плен попал, вернулся лишь после Великой Октябрьской революции, в Красную Армию вступил, служил до самого ухода из жизни в 1935-м. Анна Анатольевна Гражданскую пережила и в Великую Отечественную выстояла, работая во имя Победы, медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» награждена. И дети их, Ия и Анатолий, фронтовую жизнь познали, сын в Германии Победу встретил. Боевые пути - Весть о начале войны, - вспоминала Ия Николаевна, - застала меня после сдачи (на «отлично». - Ред.) экзамена в Московском институте истории, философии и литературы. Нас всех по институтскому радио вдруг пригласили в самую большую аудиторию, и там, в звенящей тишине, мы услышали выступление наркома иностранных дел Вячеслава Молотова. И его слова «Наше дело правое. Победа будет за нами!» мы с однокурсниками повторяли всю дорогу, когда сразу пошли в военкомат. Парней оставили для разговора, а нас, девчат, обратно отправили - представляете, как обидно было. Но от комитета комсомола, что возглавлял Шурик Шелепин (будущий глава КГБ Александр Шелепин. - Ред.), мне выдали направление на строительство военного авиазавода. Хрупкая девушка почти бегом, на вытянутых руках, носила кирпичи каменщикам, «с носилками в паре неудобно было быстро идти». Там, на строительстве она 3 июля 1941-го слушала слова Иосифа Сталина: «Все силы - на разгром врага! Вперёд за нашу Победу», и ещё больше укреплялась в желании идти на фронт. Боевое крещение, бомбёжки и обстрелы, получила под Смоленском, тоже пока в гражданском статусе - участницы оборонительных работ. Потом повезло окончить курсы военных переводчиков и добиться отправки в войска. Допрос первого пленного был у неё на Донбассе, рассказывая, добрейшая женщина горячилась: «Представляете, они тогда ещё нас откровенно презирали, хамили даже, настолько в себе уверенные. Как это менялось потом, с каждым нашим шагом к Победе. Брат мой Толя, что войну в Германии окончил, писал в мае 1945-го: «Побеждённые немцы. Где их гордость… белые флаги вывешивают. Даже… улыбаются нам. 9 мая даже немцы вывесили красные флаги в знак солидарности с нами. Но мы всё же им отомстили». А мне такой эпизод запомнился: под Харьковом в ожесточённых боях наша дивизия потерпела поражение от дивизии фашиста Дюбуа, а уже под Сталинградом в новых жестоких боях мы его в плен взяли. Я в допросе участвовала. И он такой холёный высокомерно нашему комдиву заявил: «Я тебя разбил под Харьковом». Наш Емельян Василенко, всегда спокойный, возмутился: «Ты меня под Харьковом разбил, а я тебя в Сталинграде пленил!». Рассказывая о войне, Ия Николаевна умалчивала о тяжёлом, о потерях, о выходе из окружения под Харьковом - одна осталась, но сумела сохранить документы разведотдела дивизии. С теплотой говорила о «дорогой медали «За оборону Сталинграда», о боевых друзьях и единстве на пути к Победе. Её встречали дома - комиссовали весной 1944-го, контузия и обморожения сказались: «Как мы с мамочкой обнимались, услышав слова Юрия Левитана, а потом я бежала в горком, где была лектором, по пути стучала во все окна и кричала: «Победа!». Самый любимый праздник, выстраданный». Крымчанкой Ия Тарбинская стала семьдесят лет назад, и любовь нашла - Алексея Шокуна, почти полвека вместе. Алексей Пантелеймонович - крымский партизан знаменитого Ичкинского отряда, давшего первый бой врагу в начале ноября 1941-го… Скромные люди героичес­кого поколения, сумевшие выстоять и победить, победить и возродить страну. Они искренне любили её и мечтали, что мы, потомки, не предадим их труд: никогда никто из настоящих фронтовиков не говорил «наш подвиг» - только «наша работа, труд». Ия Николаевна вспоминала, как брат Анатолий, поздравляя её с Днём Победы, в одном из своих последних, увы, писем, говорил: «Я рад, что жил в данную эпоху, и счастлив. Прошло много времени, тем не менее ощущение Победы 45-го останется на всю жизнь». И, на миг, уйдя в себя, в память, продолжала: «Ощущение Победы, Родины и того, что не мы выбираем время, а оно нас… Знаете, как мне хочется, чтобы никогда больше наши народы не познали ужасов войны, а память о подвиге советских людей, победивших фашизм, жила в сердцах будущих поколений очень долго»… Мы постараемся, Ия Николаевна, постараемся сохранить ваше «ощущение Победы и Родины».