Мария Цебренко-Кравченко. Фото из архива газеты. Она очень верный человек: если Родина - одна, и партия, в которую на фронте приняли, одна; любовь - единственная, семья, друзья и газета, что выписана по приезду в Крым. Из поколения тех, кто искренен, готов пожертвовать собой в трудную минуту, во имя других. Из поколения победителей, защитников Отечества. Завтра, в День Красной (Советской) Армии и Военно-Морского флота, у неё юбилей - столетний. Увы, уже почти 13 лет только фотографии, голос на диктофоне, история… Мой фронтовик! Память! Ей было 16 лет, когда добровольцем ушла на фронт. Муся, Мария Цебренко иначе не могла. Там уже сражался старший брат Митя, Дмитрий. Каково это, совсем юной хрупкой невысокой девчонке на передовой оказаться, какую душевную силу надо иметь, чтобы держаться, других спасать… Мария Павловна никогда не рассказывала «каково», грустно улыбалась - «как иначе», а во взгляде столько боли. «Прошу направить» Девочку шутя называли «подарок папе и братишкам» - 23 февраля 1925-го в крестьянской семье Анны и Павла Цебренко из села Самбек Ростовской области родилась малышка Маруся, Муся, Машенька. Многодетная, три сына и пять дочек, трудолюбивая семья. Маруся росла любознательной и доброй, старалась радовать родных и помогать, в шесть лет пошла в первый класс - столько восторга, школьница! И октябрёнок, и уже пионер, и комсомолка, заслуженные значки ГТО - готов к труду и обороне, ГСО - готов к санитарной обороне. Вот позади восьмилетка и девушка уже студентка фельдшерско-акушерского техникума в городке Шахты - быть полезной людям, помогать и спасать. Она была на третьем курсе, сессия шла, когда, приехав на выходной к родным, вместе с односельчанами слушала из репродуктора выступление Вячеслава Молотова. 22 июня 1941-го. Война! Мария сразу помчалась в город, в техникум, и вновь там слушали повтор страшной вести. Всей группой, 18 человек, - в военкомат. Вспоминала, «от всех приняли заявления, «прошу направить добровольцем», только одному пареньку отказали по здоровью и мне - по возрасту. Знаете, как обидно! Целых два года ждать. А война-то идёт, надо бороться. Тогда не верилось, что фашис­ты и до нашего региона дойдут (увы, дошли, оказались родные девушки в оккупации. И бои тяжёлые - за Самбекские высоты, на Миус-фронте, повезло в них выжить санинструктору Цебренко. - Ред.). Не думалось о работе в тылу или подполье - только на фронт, в бой». Друзья помогли «сделать новую метрику», подправив документ старшего на два года брата Ивана (погибнет в Прибалтике в 1944-м) - он знал, что призовут вскоре, в военкомате учли. «У нас фамилия не склоняется, он И. П., я - М. П. ребята подправили букву, стала я старше, 17 июля 1923-го, вмес­то 23 февраля 1925-го. В часть даже раньше брата попала, едва успели экзамены сдать, курсовую защитить - учёбу война не отменила, из военкомата бегали в техникум». Девушку приписали 66-й кавалерийской дивизии, сан­инструктор первого эскадрона, старший сержант медслужбы 188-го кавполка. Немного смущало, что верхом на коне Мария ни разу не ездила, но ради дела научилась за сутки. И первый бой под Ростовом, на будущем Миус-фронте. Она вспоминала, как горел Дон, земля вокруг горела. Первая оборона Ростова, 21 ноября враг занял его. Но ведь это путь на Кавказ, к нефти. Приказ уважаемого ею вождя, верховного главнокомандующего Иосифа Сталина: «Любыми путями возвратить Ростов!». Смогли, уже через неделю город освобождён, а в окрестностях - жестокие бои. Первое ранение в начале декабря, сквозное пулевое, когда на поле боя помощь раненым оказывала. «Две недели в медсанбате и в полк». Снова бои, тяжелейшие, Ростовская область, Харьковская… и окружение, Харьковский котёл, наше поражение, после которого и Ростов вновь оккупирован, родной Самбек, и Севастополь тогда пал, и Крымский фронт… На Крымском фронте воевал брат Дмитрий, погиб 27 февраля 1942-го, извещение пришло «без вести». Родные искали после войны, «у него ведь никого не осталось, жена с дочкой в оккупации погибли». Сколько боли и счастья было в глазах женщины, когда удалось место найти, посёлок Приморский, под Феодосией, и данные на памятнике появились, младшие, Мария и Анатолий, цветы старшему Мите положили. Мария Павловна рассказывала об ином памятнике в ещё державшемся шахтёрском городке у реки Миус, крест и табличка над последним приютом Ефима Черномаза. Единственного бойца, которого не смогла спасти, когда вместе с ездовыми вывезли в ночь 16 обозов с ранеными из смыкавшегося окружения под Харьковом - лесными тропами, не нарваться на врага. После войны нашла и ту могилу, ставшую братской, и сына, дочерей красноармейца. «Повинилась» - бессильна оказалась перед ранением в брюшную полость. 17-летняя девчушка, единственный медработник, около сотни раненых, из оружия лишь её пистолет, топоры у ездовых, да по винтовке на первом и последнем обозе - старались больше оружия оставить в кольце сражавшимся. Как она плакала от обиды, когда командование отправило её, а не фельдшера Сергея Коновалова. В последний момент старший политрук Кузьма Алборов приказал, «должна прорваться». Позже, встретив на фронтовых дорогах «Сашу, офицера эскадрона», узнала слова политрука: «Мы мужики, нам так и так здесь погибать, а она, может, даже живой выберется», и подробности о количестве павших узнала… Спас политрук, что был старше всего на семь лет, девчонку, единственную в полку. Прорвалась, вывезли раненых, передав встреченному медсанбату 68-й кавдивизии. После войны искала того спасшего. В Северной Осетии нашли, жаль только не свиделись фронтовики, ушёл Кузьма Александрович в 1990-м, но с дочками его Мария Павловна тепло общалась. У неё вместе с любимым Василием Карповичем Кравченко (в 1943-м поженились) три сына, но первенец остался в войне, точнее, уже после, но в битве - на Западной Украине, где служили после Победы, казнили малыша фашистские пособники. Ещё один сын погиб, служа на подлодке. Она не забывала о них, и украдкой радовалась, что хоть третий сын род продолжает. Не забывать! Её род мог прерваться не раз, к примеру, когда наши захватили в плен тяжелораненого немецкого офицера, она перевязывала, чтобы в штаб для допроса могли доставить, а он, фанатик, чуть не задушил… Под обстрелами, когда ползла на помощь раненым; когда через Дон, вплавь, чтобы бинты для медсанбата доставить - машину разбомбило у переправы… После выхода из Харьковского котла служила в 36-м головном полевом эвакоприёмнике, шедшем за передовыми частями. И был Сталинград, под огнём, бегом-ползком, воду для раненых приносила за несколько километров. И Кавказ, уже точно прозванный Миус-фронт, освобождение Украинской ССР, Болгарии, Румынии, Венгрии. Там тяжело ранило осколком в голову, контузило, когда вытаскивала раненых танкистов из объятой пламенем машины, на память - медаль «За взятие Будапешта» и шрам у виска. И медали «За отвагу», «За оборону Кавказа», два ордена Отечественной войны и уже пос­левоенная медаль «За патриотическое воспитание советской молодёжи» вручил легендарный лётчик Алексей Маресьев. О том, сколько раз была в шаге от гибели - можно только догадываться. Мария Павловна считала: «о себе на войне нескромно». Имена называла боевых друзей, подвиги. Нина Заболотная, не умевшая плавать, ринулась в Дон, чтобы материалы для санбата переправить; Ванда Логвинова в ледоход бросилась спасать нашего лётчика из сбитого самолёта; Саша Шигалев по минному полю полз, чтобы на нейтральной полосе под обстрелом роды принять у сбежавшей из оккупированного села; Нина Самойленко на Северном Кавказе погибла… «А ещё Галя Корниенко, Нина Шулятьева, Нина Толстова, Валентина Пучкова, Мария Бородина, Виталий Лазаренко, Фрадкин, Правоторов, Дворкин, Голиков, Райхер, Примаков, Лиза Белобородова, Саша Коновалов, Александр Каменецкий, главный хирург эвакоприёмника - они герои войны, не забывайте имена!». Она помнила имена, лица, судьбы, хранила характеристику главного хирурга, для вступления в партию большевиков: «Чуткая медсестра. Во время большого потока раненых по нескольку суток не выходила из перевязочных и палат, все силы и знания отдавая раненым воинам». И письма любимого хранила, когда развели их фронтовые дороги, горевала, что ушёл в вечность муж, Василий Кравченко, в 1998-м… Из большой семьи Цебренко с фронта вернулись только Мария и муж старшей сестры, муж другой сестры - погиб, два старших брата тоже, и папу вой­на забрала - тяжёлое ранение получил под Керчью, фашистская бомбёжка, а он помогал эвакуировать стада крымских совхозов. Война. Мужество. Помним!