Строительная отрасль Севастополя в переходный период пострадала значительно сильнее, чем крымская. Причину специалисты видят в разном подходе к решению внезапно возникших проблем: если в республике обеспечили максимально плавную адаптацию в российских условиях, то в Севастополе рубили с плеча. Компания «Интерстрой» – одна из немногих, системно работающих в обоих субъектах России – прочувствовала эту разницу в полной мере. Интересно и то, что генеральный директор компании, севастополец Евгений Кабанов является депутатом Государственного совета Крыма и имеет возможность изнутри сравнить процессы, происходящие в городе федерального значения и республике. О сложностях ведения бизнеса и его перспективах, плюсах и минусах управленческих решений, особенностях законодательных инициатив в Крыму и Севастополе Евгений Кабанов рассказал в интервью Крыминформу.

Ваша строительная компания «Интерстрой» выиграла конкурс администрации Алушты и стала участником государственной программы «Жилье для российской семьи». По сути, «Интерстрой» стал партнером государства в решении одной из наиболее актуальных проблем российского Крыма. Однако прибыль бизнесу от этой программы минимальна. Почему Вы все же решили участвовать в ней?

Мы провели экономический расчет и видим определенную рентабельность. Она действительно минимальна и намного меньше, чем в объектах-аналогах. Но позиция нашей компании такова, что на сегодняшний день при комплексном освоении территории для будущих жильцов данных микрорайонов должны решаться прежде всего социальные вопросы. Поэтому одним из обязательных условий строительства данного жилого комплекса в Алуште стало строительство школы на 800 мест, помимо всей остальной обязательной социальной инфраструктуры – магазинов, аптек и так далее. И именно школа станет центром притяжения, тем более, что в Алуште большой дефицит мест в школах. Эта стройка – для будущих поколений.

В рамках проекта мы гарантируем, что 10 тысяч квадратных метров, а это ориентировочно 220-230 квартир, будут проданы крымчанам, относящимся к льготным категориям, которые могут воспользоваться программой «Жильё для российской семьи» и купить их не дороже 35 тыс руб за квадратный метр. То есть стоимость однокомнатной квартиры будет составлять 1,2-1,4 млн руб. Мы понимаем, что такая цена – нонсенс для Алушты, где средняя стоимость квадратного метра не на берегу моря в зависимости от района колеблется от 65 до 80 тыс руб. Все, что находится в пешей доступности от моря, стартует со 100-110 тыс руб.

При этом задача местной власти и надзорных органов – обеспечить доступ к квартирам тем, кто в них действительно нуждается, а не выбросить квартиры на рынок по высоким ценам.

Социальная ответственность бизнеса – это его право или обязанность?

Я бы сказал, что социальная ответственность – это обязательная часть цивилизованного бизнеса. Наш президент неоднократно говорил о том, что любой бизнес должен быть социально ориентирован, вне зависимости от масштабов – малый это бизнес, средний или крупный. В своей деятельности мы стараемся следовать этому принципу. Нами в 2016 году был создан «Благотворительный фонд социально ориентированного бизнеса». В рамках фонда помогаем и детям-сиротам, и инвалидам, и детскому спорту, активно поддерживаем Федерацию водного поло Крыма – нами открыты детские школы в Керчи и Евпатории. В конце декабря детишки из Керчи впервые едут выступать на чемпионат России по водному поло, и мы оказываем всемерное содействие.

В любом случае помощь должна идти от сердец предпринимателей. Это внутреннее ощущение, к которому надо прийти.

Государство способствует этому?

Конечно, официальных юридических льгот нет. Это моральная составляющая, зависящая от предпринимателя.
Бытует мнение, что строительный бизнес приносит сверхприбыли. Соответственно, многие считают, что вы должны тем или иным образом делиться. Чувствуете некое психологическое давление?
Сверхприбылей уж точно нет. Стройка в развитии подразумевает несколько циклов, начиная от приобретения земельного участка и заканчивая обслуживанием жилья. Сюда входит и проектирование, и само строительство. И та рентабельность, которая закладывается в стоимость квадратного метра, размывается на месяцы, а иногда и годы. В итоге рентабельность строительного бизнеса – среднерыночная, от 12 до 16% в зависимости от объекта, места его расположения и социальных составляющих. Скажем, в Алуште стоимость строительства школы закладывается в себестоимость жилья, а это 700-800 млн руб. И это не считая обязательств по реализации социального жилья. Коммерческое жилье мы планируем продавать по цене от 55-60 тыс руб за квадрат. Но для нас это большой, титульный проект на несколько ближайших лет.

Почему в вашем родном Севастополе не получилось реализовать этот проект прежде Крыма? Там ведь тоже должны идти федеральные проекты социального жилья. Или их там нет?

Мы рассматриваем подобные проекты и по Севастополю – про них рано говорить, потому что пока нет принципиальной договоренности с руководством города. Есть площадки для реализации аналогичных проектов, но пока всё в стадии переговоров и оформления документации.

Мы готовы переносить свой крымский опыт в плане подготовки проектов и строительства объектов социальной инфраструктуры. Это действительно насущная для города проблема, потому что слишком плотная застройка в городе сузила и общественные пространства, и территории для социальной инфраструктуры. Мы считаем, что при росте населения Севастополя до полумиллиона человек до 2030 года необходимо особое внимание в стратегии уделать развитию социальной инфраструктуры. Есть дефицит и дошкольных образований, и объектов культуры. Не хватает мест для творчества молодежи. Севастополь – город федерального значения и федеральных масштабов, он должен получить все лучшее в плане благоустройства и развития всей агломерации. Он должен быть удобным, чистым и ухоженным. Это главные принципы градостроения, которые мы готовы поддерживать. Конечно, с учетом мнения Министерства обороны России, у которого много и социальных объектов, и территорий для развития. Не нужно забывать и о необходимом серьезном обновлении всей инфраструктуры ЖКХ в Севастополе. Оно должно идти гораздо раньше новых проектов благоустройства и строительства.

Критикуемая сейчас уплотнительная застройка появилась как раз из-за того, что раньше с большим трудом удавалось взять участок площадью 15-30 соток и его приходилось застраивать, но, к сожалению, на тот момент мы жили так. Зачастую строительному, девелоперскому рынку приходилось исходить из сложившихся условий. Потому что взять участок 5-10 гектаров могли себе позволить только власть имущие и украинский олигархат.
Агентство Bloomberg среди маркеров оживления российской экономики летом называло замедление темпов ее падения, рост спроса на электроэнергию и железнодорожные перевозки, а также оживление бизнеса. Первый показатель – макроэкономический, второй и третий носят в Крыму явно не рыночный характер. И лишь последний применим к нашему полуострову. Отмечаете ли Вы это оживление здесь?
Наукой доказано, что одно рабочее место в строительной отрасли создает до 7-9 рабочих мест в смежных отраслях – транспортной, производственной, нефтеперерабатывающей, металлургической и так далее. Поэтому строительная отрасль – локомотив развития любого региона нашей страны, в том числе и Крыма. Видно, что в сравнении с 2014 и 2015 годами у нас пошел рост ввода в эксплуатацию жилья, причем динамика серьезная. Уже в 2015 году рост к предыдущему составлял 35-38%. Хотя надо признать, что в 2014 году был провал из-за перехода из одного юридического поля в другое.

Рынок строительства жилья в России более зарегулирован законодательными нормами. Для нас это не хорошо и не плохо – это данность. В первую очередь законодательство защищает права дольщиков от двойной продажи квартир. Кроме того, договор долевого участия подразумевает его регистрацию в нашем Госкомрегистре – открывается отдельный адресный объект, и мошенничество исключается. Органы власти контролируют также расходование денежных средств. Безусловно, для застройщиков это в определенной степени нагрузка по документальному сопровождению, но с точки зрения защиты прав дольщиков – безусловный плюс.

Какие еще отрасли экономики, на Ваш взгляд, более или менее безболезненно пережили переходный период на фоне кризиса и имеют неплохие позиции для серьезной динамики уже сейчас?
Наши сельхозпредприятия, насколько мне известно, дали хорошие темпы роста. Наше кораблестроение дает прирост в сравнении с периодом затухания при Украине. Потихоньку маховик российского Крыма начинает раскручиваться. Понятно, что на это необходимо время и определенные ресурсы, но потенциал у полуострова – великолепнейший. Это относится и к курортно-рекреационному сектору, и к производственному, и к сельскохозяйственному.
Работая каждый день в «поле», Вы наверняка видите точки приложения небольших усилий, которые могут существенно упростить жизнь и застройщикам, и гражданам. Вы сами привели пример с Госкомрегистром. Есть ли еще подобные инициативы, которые пока не реализованы?
Как строителю мне хотелось бы, чтобы крымские муниципалитеты быстрее приняли генпланы и документы территориального планирования, чтобы строительный сектор понимал, в какую сторону будет развиваться населенный пункт. Также в муниципалитетах необходимо установить правила землепользования и застройки, чтобы не было вопросов у общественности о законности возведения зданий и, предположим, их этажности. На сегодня этот вопрос имеет субъективный, личный характер и зависит от архитекторов или чиновников на местах. Плюс немаловажный вопрос, с которым сталкиваются застройщики в первую очередь – это переоформление земельных отношений. Надо отдать должное – в этом секторе руководством Республики Крым и депутатским корпусом проделана неимоверная работа, выстроены юридически правильные рельсы, но порой перерегистрация документов требует определенного ресурса по времени. Этот вопрос можно было бы ускорить. Но мы в любом случае обязаны привести все в соответствие с действующим законодательством РФ, и данные моменты – не критичны.

Напомню, что Госсовет Крыма на сессии в ноябре продлил переходные положения по выдаче разрешительной документации на территории Крыма. Мы оставляем декларативный способ начала и окончания работ. Безусловно, для строителей это большой плюс. Если сравним с Севастополем, то город выстроил взаимоотношения именно согласно градостроительному комплексу РФ. И возникают грубейшие нестыковки двух законодательств, что зачастую приводит к подвисанию объектов не на один месяц.

В Севастополе на украинские документы смотрят как на нечто сверхъестественное. По факту, объекты были начаты в 2013 году по украинским документам, сейчас их принимают по российским законам, но говорят, что они как-то не так были выданы. Парадокс. В этом случае Крым в плане поддержки строительной отрасли на две головы выше, и никто не ставит искусственных препон с документооборотом, идут нам навстречу и смотрят на них как на должное, принимая историю до марта 2014 года за данность.

В недавнем комментарии нашему агентству Вы обозначили проблему с вводом в эксплуатацию уже построенного в Севастополе жилья. Времени с тех пор, конечно, прошло немного, но, возможно, проблема сдвинулась с мертвой точки?
Уже после моих слов, опубликованных в СМИ, строители Севастополя и правительство города в лице и.о. губернатора Дмитрия Овсянникова создали комиссию, которая начала рассматривать эти вопросы. Комиссия перестала обращать внимание на мелкие недочеты в документах, и действительно можно сказать, что процесс сдвинулся с мертвой точки. С 2015 года есть ряд объектов, готовых на 99,9%, к ним подведены все сети, но люди не могут там жить, потому что остаются неразрешимые вопросы с землей, которые могут растянуться на годы.

Кто был инициатором такого резкого перехода на российские законодательные нормы без учета объективной реальности?
Еще когда я был депутатом 6 созыва Севастопольского горсовета, в мае-июне 2014 года мы вносили законопроект о регулировании градостроительной деятельности. Он был принят в первом чтении, а вот во втором его должен был рассматривать первый созыв Законодательного собрания во главе с так называемой «командой Чалого». Они не посчитали нужным принимать этот закон, а альтернативы профильный комитет Заксобрания не предложил, поэтому процесс пустили на самотек – правительство приняло распорядительный акт о переходе к Градостроительному кодексу РФ. Но никто не проанализировал всей проблематики, никто не вник в сложности строителей, и внезапно оказалось, что мы шли не туда и теперь надо откручивать всё назад.

Общественники и властные органы привыкли думать, что во всем виноваты застройщики, и если они пострадают, то ничего страшного не произойдет. Но это далеко не так: за нами стоят дольщики, о которых никто не подумал, сотрудники и подрядчики, с которыми мы не можем до конца рассчитаться, потому что дом не сдан. К такому результату привело нежелание на тот момент и Законодательного собрания, и исполнительных органов власти Севастополя погружаться в эту проблему.

Сейчас пошли позитивные инициативы от исполняющего обязанности губернатора Дмитрия Овсянникова. Будем надеяться, что словами он не ограничится. На сегодня тренд положительный, но наметился он лишь в последние три недели. Мои комментарии в прессе были буквально криком души, потому что бессмысленное хождение по кабинетам не приносило никакого результата. Надеюсь, эта инициатива о принятии переходных объектов, на которые имеются украинские документы, а ввод предстоит по российским, должна ускорить их принятие и поставить точку в истории с севастопольцами, которые купили квартиры.
Как Вы оцените вообще уровень принятия решений в Заксобрании?
Для меня Заксобрание Севастополя – это боль, как и для многих севастопольцев. Я на сегодня работаю в Госсовете Крыма, и для меня это бесценный опыт – имею возможность сравнить, как работает власть двух соседних субъектов, одновременно воссоединившихся с Россией. Состав Заксобрания Севастополя, за исключением группы депутатов, был изначально подобран по степени приближенности к определенному человеку, сейчас сформировано большинство, которое тяжело преодолеть как раз тогда, когда вопрос требует глубокого изучения. Тринадцать «чалых» депутатов просто «против» – никто не погружается и не разбирается в ситуации. Например, за два с половиной года председатель комитета по градостроительству Вячеслав Горелов ни разу не собрал за «круглый стол» ни строителей, ни проектировщиков – никого. Только говорят, что строители плохие, вечно не так строят и убивают город. Такая исходная позиция. Соответственно, качество нормативно-правовых документов без общения с профессионалами отрасли оставляет желать лучшего – люди просто не знают проблем и не хотят в них вникать.

Задача депутата, помимо приёмов и общения с гражданами, – вникнуть в системную проблему, собрать профессиональное сообщество, изучить федеральное законодательство и аналоги субъектового законодательства, дополнить чем-то своим и предложить жителям в этот непростой переходный период. Мы поменяли страну, это прецедент в новейшей истории. А для бизнеса это смена буквально всего – поставщиков, подрядчиков, проблема отсутствия квалифицированных рабочих рук, так как в украинском Крыму 85% всех рабочих приезжали из Западной Украины, Полтавы, Винницы и так далее. Сейчас мы решаем вопросы с их трудоустройством и постановкой на учет, то есть делаем большой пласт работы, которой раньше просто не было. Плюс к этому накапливаются нерешенные вопросы законодательного уровня.
Судя по Вашим словам, Заксобрание Севастополя безнадежно.
Нет, конечно, есть и положительные примеры работы Заксобрания, например, комитетов по ЖКХ, по экономике, где люди на своих местах и пытаются генерировать какие-то идеи для того, чтобы Севастополь хотя бы не топтался на месте, а шаг за шагом развивался. Да, конфликт законодательной и исполнительной власти в городе дает о себе знать. Я сам живу в Севастополе, но, поработав в Крыму, понимаю, что проблемы нашего города на порядок проще и менее объемные, нежели в республике. Город на 400 тысяч человек с быстрой автомобильной доступностью до всех социальных объектов, в большей степени газифицированный и с более развитой инфраструктурой – это далеко не Крым, где от Черноморского до Керчи 400 километров, и за один день такой субъект не объедешь.

Севастополь в этом плане гораздо проще. Но, к сожалению, и по освоению бюджетных средств, и по ряду других социально-экономических показателей – это видно даже невооруженным взглядом – Севастополь очень здорово отстает от Крыма, несмотря на более выгодные стартовые условия.

Кстати, бывший глава еще городской госадминистрации Севастополя Владимир Яцуба пришел в город без команды, но в качестве состоявшегося системного управленца. И он смог договориться и с бизнес-элитами, и с политическими лидерами. В итоге при нем строились дороги, несмотря на самые дефицитные для Украины бюджетные года, больницы, школы, дома возводились. В городе был хозяин. А сейчас у нас идет раздрай и во власти, и в обществе. Это, например, хорошо видно и по Общественной палате, и по депутатскому корпусу. Остается надеяться, что рано или поздно всё устаканится.

Сейчас существует две фактически диаметрально противоположных точки зрения на развитие Севастополя: как базы Черноморского флота и по концепции Алексея Чалого. Во всяком случае, других оформленных вариантов нет.
В любой концепции есть здравые зерна, но говорить, что концепция Чалого – это догма, обязательная к выполнению, точно нельзя. Союз строителей Севастополя также подготовил свою концепцию. В любом случае, концепция развития должна уйти из плоскости «я сказал – и так будет». Есть мнения разных групп специалистов: кто-то силен в строительстве, кто-то – в энергетике, сельском хозяйстве. Эти позиции надо объединить и вынести на всеобщее обсуждение с привлечением профессионального сообщества.

Какие точки роста экономики в Севастополе Вы видите?

Одним из основных якорей развития Севастополя должен быть Черноморский флот. Об этом заявлял и наш президент. Флот – это основной налогоплательщик и работодатель. Но при этом мы не говорим, что все надо замыкать на флот и больше ничего не делать. На сегодня, как мне известно, малый и средний бизнес Севастополя практически не обслуживает флот. Форма шьется не здесь, продукты питания завозятся по контрактам. Правильный губернатор, я считаю, должен был бы загрузить малый и средний бизнес работой на флот. Флот – это 40 тысяч человек, которых нужно кормить, поить, одевать, укладывать спать, обслуживать. Это реальный сектор экономики, который мог бы взять на себя малый и средний бизнес. Насколько я знаю, в городе мало кто работает с флотом.

Второй важный аспект – Севастополь имеет более 70 км теплой береговой линии. Если мы посмотрим на всю Россию, то, условно говоря, на страну имеем не более тысячи километров теплого берега с возможностью купания с мая по октябрь. На Севастополь приходится значительная часть прибрежной полосы РФ, которую грех не использовать под рекреацию – под пансионаты, санатории с больницами, апартаменты для посещений по выходным и праздникам. Все приезжающие оставляют у нас деньги.

Категорически не согласен с мнением, что строительство рекреационных объектов – это путь в никуда, что это лишь нагрузка на существующие сети, и поэтому мы должны вывести стройку в уровень трех этажей по всему городу. Такой подход – категорически неправилен. Если у Севастополя есть такой бонус, как прибрежная полоса, то её нужно использовать. Только необходим системный подход по развитию пляжной и туристической инфраструктуры. Нельзя забывать, что в Севастополе популярен военно-патриотический туризм. Наш город пропитан кровью его защитников с XVIII века, с русско-турецких войн. На этом тоже можно, как бы это цинично ни звучало, зарабатывать деньги для дальнейшего развития города и поддержания всех памятников героям в идеальном состоянии.

Третье направление – сельское хозяйство. У нас два крупнейших винодельческих предприятия – «Золотая балка» и Севастопольский завод шампанских вин. Я не хочу ничего плохого сказать об элитном виноделии, но надо спросить севастопольцев, как часто они пьют элитное вино по цене 2-3 тысячи рублей за бутылку? Кластер элитного виноделия лоббирует Чалый с товарищами, называя его чуть ли не базовой отраслью. Но это же абсурд! У меня много друзей – промышленных виноделов, которые приводят простую аналогию: есть «Лада Калина», а есть Bentley Continental – какая из них будет пользоваться большим спросом? Производство чего даст городу больший приток денег? Продажа ста машин по сто рублей или одной за тысячу? Ответ очевиден. И город получит больше налогов, создаст больше рабочих мест и так далее.

В Севастополе должно развиваться и судостроение на базе «Севморзавода». То есть Севастополь с учетом небольшой площади имеет пять-шесть точек роста и системного привлечения инвестиций в регион при правильном выстраивании производственных процессов. Но, опять же, нужно найти людей, и в Севастополе они есть. Севастопольцы способны развить свой город как крупный экономический проект, увеличив налоговую базу, обеспечив рост рабочих мест и развитие малого и среднего бизнеса, особенно в сфере обслуживания.
В Крыму, конечно, этих точек роста больше, но сейчас все чаяния связаны с мостом через Керченский пролив. Как Вы считаете, смог бы Крым выжить и получить развитие без этого моста?
Республика и сегодня неплохо живет. Были пакости со стороны Украины, исполненные террористами из меджлиса (организация запрещена в РФ), но и энергоблокаду, и продовольственную блокаду мы преодолели. И если даже завтра у нас восстановятся отношения с Украиной, я бы выступал за серьезные ограничения, потому что у нас запустилось импортозамещение. На Украине преддефолтное состояние, и вся масса дешевых продуктов, в том числе из близлежащих аграрных областей, пойдет сюда. Я бы лет пять подержал их на сухом пайке, поднял здесь сельское хозяйство и сделал его конкурентоспособным. Мы уже начали создавать внутренний рынок по молоку и мясу, промышленному оборудованию и агрегатам. Мы идем по пути создания своего регионального продукта.

Крым может и должен настроиться на самообеспечение. Например, в Крыму уникальная геология, и для стройки мы обязаны все основные виды материалов производить в Крыму. Могут быть нюансы с металлургией, но на сегодня производства такие, что в крымских масштабах можно поставить металлургические миниэлектрозаводы, популярные во многих странах, и обеспечить себя металлом, хотя нельзя не признать, что инвестиции требуются большие. Свой цемент у нас есть, известь есть.

При нормальном банковском финансировании малый бизнес мог бы все это организовать. Нужна доступность кредитов. Сейчас проблема в том, что банковский инструментарий, к сожалению, не соответствует российскому. Малому предпринимателю взять три миллиона на покупку станка для производства шурупов – это проблема. Я общаюсь с подрядчиками, которые хотели бы наладить производство продукции, пользующейся спросом в Крыму, но столкнулись с нехваткой оборотных средств. Они обращаются в банки, где их по кругу гоняют, и в итоге пропадает впустую полгода-год. Конечно, банкиров тоже можно понять – они обязаны смотреть кредитную историю, которой в Крыму просто нет. Необходимо поработать над тем, чтобы привлечь на полуостров банковскую сферу. Да, у нас есть два основных банка, но рынок фактически не конкурентный. А в России в это время за тобой бегают, если, конечно, ты представляешь нормальный действующий проект.

Вы в своей работе ежедневно сталкиваетесь со сферой жилищно-коммунального хозяйства. Существует ли рациональный способ радикально обновить ЖКХ? Тому же Севастополю не хватает воды, но известно, что до 50% воды теряется в сетях. Где найти деньги на ремонт?
По воде есть масса решений, еще с советских времен. Но начать нужно с ремонта сетей.

Сейчас обсуждается переброс воды из реки Коккозка: мы экологической безопасностью одного региона жертвуем ради водообеспечения другого. Это неправильно, тем более, что есть другие проекты. Плюс потери идут при переброске воды из Чернореченского водохранилища на наш третий гидроузел. Специалисты все это знают. И в тарифе на воду львиную долю занимает электричество, которым питаются старые советские насосы. Уменьшим тариф – людям уже будет проще.

И очень важен еще один момент. На среднего жителя Германии в сутки тратится до 120 литров воды. В Севастополе – 250-270. Я не думаю, что жители Германии меньше моются сами или хуже посуду за собой моют. Они экономят. И если у нас есть дефицит воды, то почему не экономим мы? С этим аспектом надо работать. Практически везде стоят водомеры и узлы учета. Они показывают, что, например, семья из двух человек потребляет кубометр воды, а аналогичная семья по соседству – пять кубометров. Это значит, что надо проводить большую, изнурительную, нудную разъяснительную работу. Ведь получается, что у кого-то вода постоянно течет из крана напрямую в канализацию. Такие меры тоже дадут результат, но этим никто не занимается.

К тому же надо проанализировать ряд научно-технических решений, как сократить эти потери. Кстати, при Украине вопрос с водой так остро не стоял никогда, хотя Чернореченское водохранилище ничем не подпитывается. А сейчас у нас резко встал вопрос с водой! Конечно, и раньше были вопросы, вводились ограничения, но просто не было ресурса для решения этой проблемы. И внезапно ресурс появился: дали сумасшедшие деньги, и с ними нужно что-то придумать. Уверен, что решение должно быть не таким кардинальным, как менять русла рек.