Интервью Уполномоченного по правам человека в Республике Крым Людмилы Лубиной газете «Крымские известия» по специальному докладу омбудсмена «О проблемах детских и подростковых суицидов в Республике Крым».

Суицид. Отливающее металлом слово означает страшный, противоестественный поступок — добровольный уход из жизни, и проблема (в большей или меньшей степени) стоит перед всеми странами. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), за последние 45 лет показатели самоубийств в мире выросли на 60 процентов, и это еще без учета попыток суицида, которые совершаются в 20 (!) раз чаще, чем сами самоубийства. Но особенно пробивает дрожь, когда знакомишься с информацией о сведении счетов с жизнью совсем юными гражданами: так, по данным Главного следственного управления Следственного комитета в Республике Крым, только в прошлом году произошло 19 самоубийств среди детей и подростков.

– Тема эта очень деликатная, но если «прятать голову в песок» и «не замечать» подростковых суицидов, будет еще хуже, – говорит Уполномоченный по правам человека в Республике Крым Людмила ЛУБИНА. — В апреле прошлого года официальный представитель Следственного комитета РФ Владимир Маркин озвучил такие цифры: в 2013-м 461 российский ребенок покончил жизнь самоубийством, что означает гибель одного—двух детей в сутки. Крымская статистика тоже пугает: по состоянию на начало января 2014 года в республике проживало 349867 человек в возрасте от 0 до 17 лет, и получается, «местный» показатель суицидов — 5,5 случая на 100 тысяч несовершеннолетних, а это много!

— Людмила Евгеньевна, можно ли определить наиболее «уязвимый» возраст, когда дети принимают трагическое не только для близких, но и для общества решение свести счеты с жизнью?

— Если рассматривать градацию крымской ситуации, то четверо детей ушли из жизни в возрасте до 14 лет, остальным было от 15 до 17-ти. По компетентному мнению психиатра Е. Шира, концепция смерти у ребенка приближается к концепции взрослого человека к 11—14 годам, а это значит, начиная с этого возраста подросток по-настоящему осознает ее реальность и необратимость. Однако в наше время, по наблюдениям специалистов, эта граница, в силу социальной незрелости детей и подростков, обу­словленной деформацией институтов семьи, школы и внешкольной занятости, сдвинулась к более старшему возрасту. Поэтому суициды у детей до 13 лет – явление крайне редкое, их частота возрастает к 15-ти и достигает пика в 17–19, после чего идет на спад. Согласно исследованиям, среди детей, совершивших суицид в раннем возрасте, 70 процентов составляли лица с психопатическими отклонениями, и только 18 процентов приходилось на «ситуационные» моменты, в то время как после 13 лет статистика практически зеркальная – большая часть реакций (до 65 процентов) – именно ситуационная. Детям и подросткам свойственны максимализм в оценках происходящего, бескомпромиссность, неумение прогнозировать исход ситуации, отсутствие гибкости поведения. Они, как правило, отличаются психической незрелостью, неподготовленностью к сложным жизненным испытаниям.

– А еще некоторые хотят «попугать» близких.

– Да, и такое случается. Более подвержены стрессам и демонстративно-шантажному поведению девушки: у них число суицидных попыток превышает количество совершенных суицидов в 6–7 раз, а вот у ребят, напротив, – самих само­убийств больше, чем попыток их совершить.

– Наверное, в благополучных семьях и дела обстоят лучше?

– Глубокое заблуждение – сегодня акцент как раз сместился в противоположном направлении: от неблагополучных семей в сторону благополучных. Хотя бывает в ячейке общества и видимое благополучие. По крымской статистике, 47 процентов детей, которые свели счеты с жизнью, были из семей со средним уровнем достатка, а 26 процентов – вообще с хорошим.

Если говорить о способах, которые дети, принявшие решение уйти из жизни, выбирают, то это – повешение. В 11 из 19 случаев выбрана именно веревка.

– Проводился ли анализ причин такого жуткого шага?

– Опять же, ВОЗ насчитывает около 800 причин самоубийства, при этом 41 процент остается неизвестным, 19 – страх перед наказанием, по 18 процентов – душевная болезнь и домашние огорчения, 6 процентов приходится на «страсти».

– И все-таки, думается, главное – одиночество ребенка, оказавшегося один на один с кажущимися ему неподъемными проблемами…

– Пожалуй. Вот и психиатр, автор книги «Предотвращение самоубийства» Елена Вроно полагает: причина детских суицидов – в разобщенности все более технологичного мира. Разве многие из нас могут сказать, что достаточно внимательно относятся к своим детям, разговаривают с ними, обсуждают их маленькие, незначительные, на наш взгляд, проблемы, поддерживают в минуты неудач, радуются достижениям? Как часто в современной семье живое общение подменяется виртуальным, да и в школьном коллективе многие дети испытывают одиночество, если не сказать, изоляцию (из 19 подростков, покинувших этот мир в прошлом году, 14 ходили в школу). При этом органами управления образования по фактам суицидов не выявляются нарушения в работе педколлективов, не дается оценка своевременности и полноте принятых мер со стороны педагогов, психологов, их квалификации, профилактике суицидов. К таким же выводам пришли и правоохранители.

Приведу лишь один пример: девятиклассница, характеризовавшаяся по месту учебы как талантливая девочка, не имевшая конфликтов с одноклассниками, занимавшаяся спортом, выпрыгнула из окна третьего этажа. В ходе проверки факты совершения противоправных действий в отношении девочки не установлены, уголовное дело по результатам предварительного расследования прекращено. Вместе с тем, по данным правоохранителей, управлением образования, профильным министерством не дана оценка бездеятельности классного руководителя, психолога, других педагогических работников.

Завершенные суициды – лишь вершина айсберга: в Крыму сегодня не проводится системная работа по анализу попыток самоубийств среди несовершеннолетних, не все суицидальные действия попадают в поле зрения специалистов, поэтому у нас речь может идти только об относительных показателях и тенденциях. Если на недостаточный уровень выведены сбор данных, учет и анализ попыток суицидов среди детей и подростков, то о каком противодействии самоубийствам можно говорить?

– Кто виноват и почему – трудно сказать, тогда давайте перейдем к сакраментальному «что делать?».

– Для решения проблемы необходимо объединение усилий государства, специалистов системы здравоохранения и образования, религиозных деятелей и, конечно, семьи.

Дети не должны оставаться один на один со своими трудностями, чувствовать себя отверженными. Хорошо бы увеличить объем психологической помощи подросткам, реализовать социальные программы, выявлять путем опросников и анкет потенциальные группы риска, превратить школу в территорию психологического комфорта.

Важную роль в профилактике суицидального поведения может сыграть религия – ведь посмотрите на статистику: там, где сильны религиозные составляющие воспитания (в Азербайджане, Армении, Чечне), процент самоубийств самый низкий. По убеждению представителей Православной церкви, решение уйти из жизни люди принимают от незнания и неверия в Бога. Верующий человек никогда не решится на суицид, потому что в его сердце живут надежда и любовь.

Я очень надеюсь, что тема станет предметом изучения психиатров, психологов, представителей силовых структур, педагогов и врачей. Только скоординированная и слаженная работа позволит достичь результатов в вопросе профилактики детских и подростковых суицидов.

Интервью взяла Светлана КИРЬЯНОВА