Вот представьте, земляки, знакомитесь вы с кем-нибудь и говорите: «Здравствуйте, я из Левкополя!». Неправильно и странно? А между тем, именно так могли бы называться наши предки и соседи по городу в далёком 1784-м. Симферопольцы же должны были жить на месте Старого Крыма, именно у этого города изначально, с февраля того года, Екатеринославский и Таврический генерал-губернатор Григорий Потёмкин планировал создать областной (губернский) центр. Князь передумал На наше счастье светлейший князь (высший княжеский титул в Российской империи) уже в конце июня передумал. Так что, справедливо было бы праздновать День рождения города в последнее воскресенье июня или же в начале июля (учитывая разницу между старым и новым стилями), но мы уже традиционно, не одно десятилетие, отмечаем в начале лета: когда по новому стилю будущий центр обрёл имя. Произошло это в конце мая 1783-го, через месяц пос­ле присоединения Крыма к России давними стараниями многих русских воинов (недаром место для редутов на месте будущего города присмотрели Василий Долгоруков и Александр Суворов) и Манифестом императрицы Екатерины Великой. Ещё не было решения об административном устройстве новоприобретённых земель, но о главном городе их уже задумались. Императрица хотела для него славное название (гордое уже было предназначено для Севастополя) в старинном греческом стиле, а потому обратилась к своему бывшему библиотекарю и бывшему же архиепископу Славянскому и Херсонскому Евгению (греку с острова Корфу Елевтерию Вулгарису, Булгарису). Возможно, на выбор «поименователя» повлияло и настоящее имя священника и богослова, ведь в переводе с греческого оно значило «свободный», мальчика так назвали в честь освобождения Корфу от турок, от них, от влияния Османской империи императрица и сподвижники освободили и Крым. Преосвященный Евгений к тому времени уже был на «пенсии», жил в Полтавском Крестовоздвиженском монастыре (с 1787-го в Санкт-Петербурге), но продолжал переводить с древнегреческого на русский, писать труды по истории, философии, богословию, педагогике, в частности - работу о лучшем воспитании внуков императрицы Александра и Константина. А будущему центру Таврических, крымских земель, он выбрал имя Симферополь - «град пользы», «град собиратель», а на гербе - «улей с пчёлами, окаймлённый надписью «Полезное». Примечательно, что почти год, после того как Григорий Потёмкин, с ведома и при поддержке Екатерины Великой, перенёс будущий губернский город в уютную и тихую долину между грядами Крымских гор, практически в центр полуострова, имя «Симферополь» всё равно не упоминалось. Впрочем, и Левкополь в отношении главного града полуострова уже не говорили: так одно время называли Старый Крым. В Государственном архиве республики в фонде Василия Попова, возглавлявшего секретную канцелярию Екатеринославского и Таврического генерал-губернатора, сохранилось множество документов о рождении Симферополя. К примеру, ордер Григория Потёмкина правителю Таврической области (создана в феврале 1784-го) Василию Коховскому (областное правление тогда было в Карасубазаре, Белогорске. - Ред.) с поручением «осмот­реть и распорядить, откуда поблизости возить камень для строения у Акмечети губернского города», а черепицу для крыш при этом брать «старую, собирая во всех местах, где найдётся». И рапорт-ответ правителя генерал-губернатору: «Место, на коем начато отё­сывать камень на построение у Ахтмечити (писалось и так) губернского города, отстоит до осми саженей (2,13 метра) от осматриваемой вашей светлостью (оба места у старинных городов Григорий Потёмкин осматривал в начале лета) площади, кирпичные заводы устроены в трёхстах саженей от оной». В Акмечети же он нашёл «немалое количество годного для строительства белого камня от развалившихся домов», которые просил «употребить на построение покоев и домов областного правления». Вообще, все дома нового Симферополя предполагалось строить «вне старого города, дабы не подвергнуть его сломке». Гренадёрская местность Строить, как обычно, должны были военные. Григорий Потёмкин сообщал Василию Коховскому: «В Акмечете (видите, даже новое имя русского города, строящегося рядом, не называлось ещё почему-то) построение дома перепоручил я генерал-поручику и кавалеру барону Игельстрому. Всем употребляемым в сих работах солдатам предписываю производить заработанные деньги по пяти копеек на день каждому». Осип Андреевич Игельстром - участник нескольких войн, один из тех, кто подавил бунт Емельяна Пугачёва в Поволжье. С 1784-го командовал русскими войсками, вступившими в Крым и пленил последнего крымского хана Шагин-Гирея. Офицер он был исполнительный, а потому уже 22 июня 1784-го направил в будущий город строителей (читай - первых жителей) - семь десятков гренадёров 2-го, 3-го и Киевского полков, «должных завести у Акмечети солдатские слободы». История сохранила даже некоторые фамилии первых симферопольцев - Игнатов, Кузьмин, Полушкин, Халтурин. - Когда впервые прочла последнюю фамилию, то сразу подумала, что это мой прапрапрапрапрадед, - говорит наша читательница Зоя Ефимовна, - ведь моя девичья фамилия именно Халтурина, а бабушка рассказывала, что наши предки давным-давно поселились в Симферополе, как раз там, где были те солдатские слободы - на Петровской балке. Прямо гордость, что мой любимый город построен руками дальнего предка. Солдатские слободы те, назначенные в отставку на вольные поселения, пехотинцы обустроили у местечка Подгорнея - неподалёку от скальных отрогов балки на улице имени Вацлава Воровского (ранее Михаила Воронцова), у гостиницы «Москва» и бывшего консервного завода имени Сергея Кирова. Там и теперь ещё можно найти остатки фундаментов солдатских мазанок Петровской слободы (ныне - Петровская балка). Так её прозвали сами строители - по имени местного смотрителя капитана Вятского пехотного полка Петра Ванникова. В госархиве сохранился его рапорт правителю области: «Близ Ак-Мечети построено поселёнными солдатами двадцать мазанок, в которых они будут жить». Наверное, изначально это было что-то типа казарм или общежития, но потом каждая солдатская семья (холостым воинам нашли невест, а тем, кто был женат - перевезли жён и детей) получила по отдельной комнатке или даже своей мазанке. К первым поселенцам в конце июня 1784-го добавились ещё 117 мушкетёров Севастопольского пехотного полка - Пётр Докучаев, Иван Орликов, Михайло Петров, Иван Щепин… Их усилиями в городе, за редутом Александра Суворова (в районе нынешних гостиницы «Украина», улиц имени Андрея Желябова, Александра Невского (Розы Люксембург) и Василия Долгорукова (Карла Либкнехта), появились областное правление, аптека и воинские казармы для тех, кому было предписано уже охранять город. Таврическое областное правление в конце мая 1785-го заседало ещё в Карасубазаре, но уже впервые официально упомянуло тогда имя нового города: «Слушав сообщение правителя области статского советника Василия Васильевича Коховского, с прописанием ордера генерал-фельдмаршала, Екатеринославского и Таврического генерал-губернатора и разных орденов кавалера князя Григория Александровича Потёмкина, от 3-го числа минувшего апреля, что с Акмечети будет губернский город Симферополь, а Левкополь имеет быть на устье Салгира, приказали: о вышеписанном для известия всем комендантам, каймаканам (наместникам) и советникам таможенного и соляных дел послать указы, а господам генерал-аншефу и кавалеру Михайле Васильевичу Коховскому и генерал-майо­ру Розенберху сообщения». Михаил Коховский - старший брат правителя Таврической области, в 1783-м командовал отдельным корпусом, вступавшим в Крым, позже - 2-й Екатеринославской дивизией, оборонявшей полуостров в очередную русско-турецкую войну. Андрей Григорьевич Розенберх одно время командовал войсками в Керчи и Еникале, тем самым Вятским пехотным полком, а после - стал шефом Таврического егерского полка. С 23 мая (3 июня по новому стилю) 1785-го (236 лет назад) наш город, расположенный именно в тихой долине меж грядами Крымских гор, и носит славное имя, придуманное пожилым богословом. Сам архиепископ Евгений здесь никогда, видимо, не был, а вот другие «родители» Симферополя, Екатерина Великая и Григорий Потёмкин, проходили (и проезжали в экипажах) по пока безымянным (лишь в 1839-м появятся первые названия) улочкам. Императрица специально, чтобы увидеть новоприобретённые земли, отправилась из Санкт-Петербурга в Крым в 1787-м. И молилась за Россию, благо Крыма, Симферополя, здравие его обитателей в небольшом храме Святых Константина и Елены (тоже созданном первыми поселянами города неподалёку от нынешнего Петро-Павловского собора). Спустя двадцать лет из час­ти камня той самой первой православной церкви города возвели одноимённую на несохранившемся ныне первом христианском кладбище в районе нынешней улицы имени Ивана Крылова. Но потом исторический, Екатерининский, храм всё же возродили - теперь в нём, каком-то особенно светлом и «домашнем», вновь можно зажечь свечи во здравие нынешних симферопольцев и на помин ушедших за все эти годы. В эти выходные Симферополь, многое повидавший, неоднократно менявший статус и облик, переживший боль, трагедии, упадок и взлёты, отметит 237-летие. Он помнит всех, кто когда-то ступал по его землям, он продолжает жить и точно знает, что всё у него и его детей-жителей будет хорошо. Наш город! Тот самый, где уже больше века живёт и наша газета, «Крымская правда»: «Неразрывно судьбою счастливой слиты мы с твоею судьбой» - почти сорок лет назад писал наш читатель В. Михайлов. С тех пор ничего не меняется… Мы любим тебя, Симферополь!