У нас Родина героев, боя, труда; тех, кто вступает в праведное сражение, спасает, хранит. Так в 1945-м наше старшее поколение смогло победить. Мы обязаны помнить - пусть памятью нашей герои живут. Ему навсегда 23 года, единственный сын у мамы, Елены Филипповны. Даже девушки, скорее всего, не было, «холост», по документам значится. Как призвали в 1940-м на срочную, Черноморский флот, так и служил до гибели 81 год назад. Родину Владимир Сморжевский сохранил, а вот их род, увы, прервался. «Очень прошу, напишите о Владимире Антоновиче, мальчишка, по сути, а какой герой. Он заслуживает, чтобы о нём знали и помнили. У вас, в Керчи, есть улица его имени, выходящая к морю, и пляж, называемый «Сморжевского». Смотрела видео, там молодые люди не знают, кто это. Обидно». Обидно племяннице его однополчанина, 29-летнего Николая Бызова, погибшего через несколько дней после Владимира Сморжевского. У нас, в Керчи, оба погибли в январе 1944-го. Неравнодушная Ольга Борисовна живёт в Подмосковье, много лет занимается сохранением для памяти страны имён павших; имён воинов двух десантных батальонов, которые высаживались в Крыму 23 января 1944-го. Старший сержант Николай Бызов (о нём, его братьях-фронтовиках, мы уже рассказывали) и младший лейтенант Владимир Сморжевский из 393-го Новороссийского отдельного батальона морской пехоты имени Цезаря Куникова.

Разные люди

«Обидно, не знают», обидно - не ценят. Признак современности унижать (иначе и не скажешь) историю, память. Это привычное у многих, кому «55-» в Симферополе, да и иных местах: «пушкарь» - улица имени поэта Александра Пушкина, «кубик» - площадь имени руководителя госплана страны Валериана Куйбышева, «гагары» - улица имени первого космонавта Юрия Гагарина, «жучка» - улица имени Маршала Советского Союза Георгия Жукова… Вот и в Керчи кто-то в соцсетях называет «сморжик» улицу имени Владимира Сморжевского, пляж. Обидно, низко, подло.

Но, к счастью, не все такие. В соцсети «автору сморжика» отвечает 30-летний Эдем, рассказывает, кем был человек, чьё имя носит улица города-героя. Мужчина, сам служа пожарным-спасателем МЧС, знает цену жизни, понимает, что такое мужество, долг, честь. Знает и много лет прослужившая учителем Светлана Александровна из дома на улице Сморжевского. Женщина несколько лет добивалась, чтобы рядом с мемориальной доской, рассказывающей в честь кого названа улица, установили полочку - класть цветы…

23 года было Владимиру Сморжевскому, когда погиб с флагом в руке, - должен был установить на здании школы знак, что этот район Керчи уже вновь советский, без фашистов. Теперь одна из улиц там носит имя парня. И знамя тогда боевые друзья подняли над школой, помня последние слова погибающего командира: «Флаг установить».

Сын Володя родился у одесситов Антона и Елены Сморжевских 17 апреля 1920-го. Об отце мальчика ничего неизвестно, быть может, остался в Гражданской войне, Советская власть установилась в Одессе лишь в феврале того года. Володя моряком мечтал стать с малых лет, а как иначе, ведь город у моря. На срочную службу призвали в мае 1940-го, в Севастополе окончил школу оружия учебного отряда Черноморского флота, назначили краснофлотца наблюдателем 78-й батареи 61-го зенитно-артиллерийского полка. Один из тех, кто противостоял первому фашистскому налёту 22 июня, в 3 часа 15 минут, на Севастополь. Один из тех, кто добровольцем 81-й морской стрелковой бригады сражался за Таганрог. Тогда надеялись, что в Крым враг не пройдёт, другие регионы бойцы с полуострова обороняли. Потом в судьбе Владимира Сморжевского был Миус-фронт, на Кубани, и тяжёлое ранение, контузия в марте 1942-го, госпиталь на Кавказе. И Малая земля, десант в Новороссийск... После госпиталя назначили корректировщиком артиллерии на 648-ю береговую батарею Новороссийской военно-морской базы, но несколько раз подавал рапорты пока, наконец, на перевели в формируемую отдельную роту разведки, старший краснофлотец, командир отделения, разведка и диверсии по всему Таманскому полуострову. Отважно, лихо, даже дерзко действовал молодой моряк. Комбат 393-го Николай Старшинов вспоминал: «Весельчак и балагур, он всегда в часы досуга находился в центре внимания, умел насмешить бойцов острой шуткой. В самые трудные моменты боя Сморжевский оказывался там, где всего опаснее, где, казалось, нельзя ни выстоять, ни выжить. А он выстаивал. Он держался. Да ещё увлекал за собой товарищей, отважно сражался». И первая награда - медаль «За отвагу», февраль 1943-го. Представляли, правда, к ордену Красной Звезды, а в наградном, подписанном командиром разведроты Василием Пшеченко и комиссаром Николаем Старшиновым, указано - ранее «объявлена благодарность за хорошее выполнение боевого задания в тылу врага». «19 сентября 1942 года высажен в районе Глебовка с отрядом капитана Собченюк (Марьян, 1904 года рождения, погиб 21 сентября 1942-го. - Ред.). Был в разведке с краснофлотцами Сикур (Андрей, 1925 года, погиб 20 октября), Измаденовым (Валентин, 1921 года, погиб 23 января 1944-го в Керчи), Власовым (Андрей, 1903 года, погиб в сентябре), разведал расположения румынского гарнизона. Был проводником взвода. Во время боя действовал смело и решительно, вынес раненых товарищей с поля боя, уничтожил пулемётную точку. 25 октября 1942-го высажен в районе Утриш-Утрешонок с командиром Пшеченко с целью разведки. Разведал вражеский гарнизон, доставил ценные документы. С 27-го по 30 октября в районе посёлка Рыбацкий 4 раза участвовал в снятии и приёме групп на берег, занятый противником».

Отвага и решимость 

В апреле 1943-го Владимир награждён первым орденом Красного Знамени. Десант под командованием 33-летнего Цезаря Куникова, погибшего 14 февраля 1943-го. «Во время высадки морского десанта в районе предместья Новороссийска, посёлка Станичка, 4 февраля товарищ Сморжевский показал мужество, отвагу и стойкость в бою, умение быстро ориентироваться в любой обстановке и принимать правильное решение. <> Бойцы отделения уничтожили 2 пулемётные точки, штурмом выбили противника из 2 укреплённых зданий, отбили три контратаки превосходящих сил противника. Эвакуировали с поля боя 106 человек раненых бойцов и командиров». Цезаря Куникова уже не было, наградной подписал новый командир - Фёдор Катанов.

Ко второму ордену Красного Знамени уже старшину второй статьи, командира отделения 393-го батальона, представляли комроты Александр Райкунов, комбат Иван Жерновой и комиссар Николай Старшинов. «Под сильным пулемётно-артиллерийским обстрелом, с возгласами «За Родину! За Сталина!» увлёк отделение вперёд <> Штурмом заняли здание вокзала Новороссийска, при содействии с фланга отделения Диброва (Кирилл, 1914 года). Товарищ Сморжевский влез на крышу вокзала и установил флаг Военно-Морского флота. Продолжая наступление, при занятии круговой обороны, отбили 12 атак противника, часть с танками».

Николай Старшинов вспоминал, как в канун высадки командир Новороссийской военно-морской базы Георгий Холостяков спросил у батальона, кому поручить установку флага, все единодушно ответили, что Владимиру Сморжевскому. «Клянусь перед всем батальоном, перед вами, товарищ контр-адмирал, - ответил тот, - что этот флаг установлю на самом высоком здании города на пути движения нашего батальона». И вновь клятва, уже младшего лейтенанта, командира взвода, десант на Керчь. «Клянусь тебе, любимая Родина, что оправдаю оправдаю ваше доверие!». Два батальона морской пехоты, 393-й Новороссийский имени Цезаря Куникова и 369-й отдельный, высаживались в ночь на 23 января 1944-го. Сходу вступали в бой. Впереди - школа, младший лейтенант решил установить флаг ВМФ над ней, взвод двинулся, на миг залёг - справа ударил фашистский пулемёт. Но рывок смельчаков, огневая точка подавлена. «Владимир Сморжевский вскочил и короткими перебежками двинулся к школе. За каждым его шагом зорко следили матросы, готовые в любую минуту прикрыть своего командира огнём из автоматов. В коротком мгновении тишины неожиданно пророкотала очередь крупнокалиберного пулемёта. Младший лейтенант остановился, поднял руку с полотнищем Военно-Морского флага Советского Союза и упал на брусчатку». Последним вздохом прозвучало: «Флаг установить!». И его бойцы установили, вместе с взводом Николая Кирилова штурмом взяли школу, в которой засели фашисты.

Погибших 23 января 1944 года, в том числе Владимира Сморжевского (узнала ли о его мама, выжила ли в оккупированной Одессе), похоронили на мысе (моле) Защитном, позже перезахоронили на воинском кладбище города. У Владимира Сморжевского - одиночное захоронение на улице Андрея Мирошника, ещё одного героя освобождения Крыма, который на два года позже родился и на четыре дня позже погиб… Помним!