Они не встречались в редакционных коридорах в нашем старом здании, на перекрёстке улиц Генерала Васильева - «Крымской правды», и в новом, нынешнем, не работали: старший даже не помышлял, что можно куда-то переехать от придуманного им памятника фронтовым журналистам, а младший просто не успел, хотя уже планировал, как «разместится-развернётся». Но знакомы, конечно, были - хотя бы по конкурсу «Серебряное перо», который когда-то проводился для журналистов. Алексей Ермолин неоднократно становился его лауреатом в номинации «Журналистское мастерство», а Владимир Бобашинский был одним из членов жюри. Позже и сам стал лауреатом - «Мэтр», особый вклад в развитие крымской журналистики, затем в ныне забытом международном конкурсе появился и спецприз его имени - для редакторов (как сам когда-то придумал спецприз для фотокорреспондентов имени Леонида Исааковича Яблонского - фронтового фотокорра газеты). А ещё их навсегда объединила «Крымская правда», газета, которой искренне служили, которой жили. «Милая каторга», - говорил умудрённый Владимир Александрович, 43 года отдавший изданию, в том числе 30 - редактором. «Наша, правдивая», - называл Алексей, которому лишь пять лет «повезло» работать в ней. 28 августа - исполнилось 10 лет со дня ухода Боба, как неизменно (не обижался!) называли его в редакции, 20 августа - 6 лет трагической гибели Лёши. Память. У них разница в возрасте почти в 2,5 раза: Лёша гордился, что стал «новогодним подарком», появившись на свет 1 января 1974-го, а Владимир Александрович не очень любил свой день, 4 апреля 1931-го, ведь спустя 11 лет и 1 месяц погиб на фронте его отец, комиссар батальона, Александр Пантелеевич. В честь отца он назвал единственного сына - Саша, но стать взрослым мальчику было не суждено - погиб в 13 лет. Для Владимира Александровича и его любимой Татьяны Ивановны это стало вечной болью. А в память об отце, фронтовике, обо всех, кто подарил нам Победу, об уважаемых им коллегах-журналистах ещё «Красного Крыма», Боб, редактор «Крымской правды», придумал памятник. Воплотить его идею установки памятника удалось у тогдашнего здания редакции и типографии «Таврида» - идея нашла горячую поддержку у директора издательства Ивана Фёдоровича Нечипаса, в войну - юного крымского подпольщика и партизана, а создал образ скульптор Виктор Сергеевич Гордеев, который тоже не любил свой день рождения - 22 июня, пусть и 1945-го. Лёша же, Алексей Сергеевич (впрочем, так называли его только по официальным поводам), память о Победе сохранил, став в 2013-м одним из создателей «Бессмертного полка Крыма». С какой гордос­тью повязывал Георгиевскую (Гвардейскую) ленту и брал в руки самодельную («от души!») табличку с портретом деда Василия Даниловича Жмакина - зенитчика, самой дорогой из 27 наград считавшего медаль «За оборону Сталинграда», контрразведчика, воевавшего с бандеровцами. И слова дедушки помнил всегда: «Победу запретить невозможно. Воевали, погибали ради жизни других, ради справедливости». Так и внук жил и работал - «ради справедливости». Его гибель стала тогда вечной болью для «бабушки Шуры» (как любя называл её Лёша) и мамы Аллы Васильевны. «Ради справедливости» - наверное, в этом вся суть работы в «Крымской правде». У Владимира Александровича, выпускника полиграфического института, служение газете началось в июле 1963-го, когда тогдашний редактор Владимир Егорович Клязника взял тёзку, уже успевшего поработать в нескольких газетах, в заместители. А в марте 1965-го 34-летний Боб стал самым молодым редактором региональной газеты в Советском Союзе. И сделал её самой читаемой (среди всех региональных в стране у нас был самый высокий тираж!), придумал новые рубрики. С его лёгкой руки мы стали называть читателей друзьями (Владимир Александрович искренне так считал - «только друзья», без панибратства, но надёжные). А он на десятилетия стал для читателей, газеты, для коллектива (сумел создать дружный, сплочённый) надёжной защитой: «крымскоправдинцев», работавших с ним, иногда во властных кругах в шутку называли «птенцы гнезда Бобашинского». Никогда никому не отдавал на поругание своих сотрудников: если кто провинился (а в газете всякое бывает - люди работают, ляпы допускают, ошибки), всегда разбирался сам. Прилюдно, на летучках, только хвалил, отчитывал же - только наедине, в редакторском кабинете (уважал, ценил личность), а уж потом перед другими брал всю вину на себя. Как, к примеру, перед первым секретарём Крымского обкома Николаем Карповичем Кириченко, когда в газете вышла «страшная опечатка» - все проморгали, что букву «о» в слове обком случайно заменили на «е». Потом случай передавался журналистами, как легенда, да и сам Владимир Александрович, уже когда не стало обкомов, любил рассказывать эту «хохму» молодым сотрудникам: ненавязчиво уча внимательнее относиться к написанным текстам, вычитывать, проверять. А виновного тогда так, кажется, и не нашли: впрочем, скорее всего, главный просто остался верен себе - никого не сдал, на себя взял промах. «Хохмы от Боба» - вообще отдельная история газеты, кому посчастливилось слышать их из уст автора, - счастливцы. Вообще, таковыми стали все, кому выпала честь работать, просто находиться рядом с Владимиром Александровичем. Настоящим, добрым, внимательным, умевшим поддержать (даже в бытовых, личных проблемах) и научить верить в себя. Помню, как настойчиво, по-отечески, отправлял меня, ещё студентку, на конкурс «Серебряное перо» - первая профессиональная награда: «Сможете, у вас всё получится!». Он никогда не говорил сотрудникам «ты», не подчёркивал свой статус, - уважал каждого. Вежливость, культура - были просто частью его: так воспитали мама, отчим-фронтовик, врождённая, какая-то из имперских времён, интеллигентность. И искренность - во всём. Таким же искренним, настоящим был и Алексей. Он по образованию - экономист (когда в газете понадобилось спасать этот отдел, откликнулся с готовностью), а в журналистике сделал сам себя: начав работать сначала на телевидении, потом в интернет-издании, как сказал однажды, «шлифовал призвание, чтобы быть достойным «Крымской правды». Пришёл в газету в январе 2010-го, сразу став своим: профессионал, оптимист, с огромным желанием быть полезным людям, работать во имя справедливос­ти. С его лёгкой руки в газете появились журналистские расследования - это всегда был «конёк» парня, за что приходилось и пострадать: но он был уверен, что это только закаляет, главное - помочь простым людям. И любого чиновника мог раскрутить на откровенную беседу, и просто рассказать о сложном в экономике. А ещё у него получались захватывающие, уникальные, «вкусные» репортажи, подкреплённые собственными снимками (с фотоаппаратом не расставался со школы), так, что казалось, ты сам только вернулся с байкерского фес­тиваля, из конного путешест­вия по полуострову или с секретной базы подлодок, проверился на «детекторе лжи» или побывал в Одессе… Показать, разъяснить, помочь читателям, коллегам, окружающим - в этом весь Лёша, в одном из многочисленных карманов его верной жилетки всегда была обычная конфетка «для кого-то», символ поддержки. А сам лишь смущённо улыбался на добрые слова, как большой ребёнок искренне ждал одобрения, чтобы его маленькую победу над несправедливостью разделили и другие. И никогда не обижался, не ругался, в себе переживая боль, лишь взгляд становился каким-то затухающим, грустным… Но уже через миг прощал всё обидчику и готов был в трудную минуту прийти ему на помощь. Ведь главное: «жить ради других, ради справедливости». Вспоминаю, с каким огнём в глазах он помогал добиваться у властей увековечивания памяти подводников с обнаруженной спустя почти 70 лет после гибели подлодки Щ-216, и как мечтал поехать в Сталинград (по примеру деда, называл город только так), побывать там, где «вершилась Победа»… Какими настоящими они были (есть!) наследники Победы, служители справедливос­ти, люди, коллеги, товарищи. Как больно, от того что уже не встретишь их в редакционном коридоре, не услышишь голос в телефонной трубке: Владимир Александрович всегда звонил, чтобы поделиться мнением о материале (даже на пенсии прочитывал газету от корки до корки, редактировал, советовал, одобрял), Лёша же любил позвонить, чтобы рассказать об удачной находке темы, поделиться планами, посоветоваться. Поговорить: им так надо было это, просто всегда чувствовать себя вместе с газетой, нужными. Простите, Владимир Александрович, Алексей, что не всегда мы это понимали, не ценили. Вы теперь история «Крымской правды», как и сотни других ушедших коллег за 103 года её существования. И только беспристрастные газетные страницы хранят в архиве фамилии, только память живёт у тех, кому вы помогли, поддержали, научили. Только память. А значит, и вы - рядом. Коллеги. Фото из архива «Крымской правды».