Какими они были, 50-летний доктор из Крымской войны, и 19-летняя медсестричка, санитарный инструктор, как называли тогда, из Великой Отечественной… Мы не знаем их лица, не представляем улыбки и обнадёживающий взгляд усталых (война ведь, боль, сотни жизней, которые надо спас­ти!) глаз. Но они были в истории Крыма эти два человека, главный врач Симферопольского госпиталя и санинструктор Приморской армии. Они спасали людей, а значит, спасали и полуостров. Скромные герои двух войн Фёдор Цветков В «Севастопольских письмах» о нём рассказывает Николай Иванович Пирогов, хирург, который, не задумываясь, прибыл из столичного Санкт-Петербурга в осаждённый вой­сками Османской (Турция), Британской, Французской империй и Сардинского (Италия) королевства Севастополь: оперировал и там, и в ставшем госпитальном Симферополе. В Симферополе-то и познакомился с главным врачом крупнейшего в Таврической губернии военного госпиталя. (Ныне находящийся на улице Горького, 22 филиал Севастопольского имени Николая Пирогова Военно-морского клинического госпиталя Мин­обороны России. Симферопольский филиал носит имя хирурга Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого, святителя Луки, служившего здесь добру в конце сороковых годов прошлого века. 17 лет назад на здании госпиталя установили мемориальную дос­ку в честь служивших в нём в Крымскую войну Николая Пирогова, Сергея Петровича Боткина, Андрея Фёдоровича Арендта и Фёдора Алексеевича Цветкова). Именно последний и был в Крымскую войну главным врачом госпиталя. «В Симферополе мы встретили оригиналов, которых в Петербурге не встретишь, - писал Николай Пирогов. - Фёдор Алексеевич и Фёкла Кузминишна Цветковы, главный доктор госпиталя; мы у него жили три дня, возвратившись из Карасубазара (Белогорск. - Ред.). Фёкла Кузминишна живёт угощением; что только она мне в эти дни ни давала: я от роду ничего подобного не ел: варенуха, солёный гусь, пирожки, оладьи с яблоками и без яблок и прочее, прочее. Мало этого, она ещё и со мной в Севастополь отпустила икры, колбас, ветчины, гуся солёного и прочего. Фёдор Алексеевич, человек чрезвычайно добрый и смирный, имеет обыкновение приговаривать (басом) к каждому слову: сделайте одолжение. Фёкла Кузминишна называет его Федюшей». В Крым Фёдор Алексеевич с женой (увы, были ли у них дети - неизвестно) приехал в 1846-м - назначен старшим ординатором Симферопольского военного госпиталя, через три года стал главным врачом (и одним из немногих докторов города - в помощи не отказывал ни военным, ни гражданским). А до Крыма Фёдор Цветков, что называется, помотался по стране. О нём, уроженце Вязников Владимирской губернии, рассказывает местный краевед Николай Фролов: известно, что родившийся в 1804-м Фёдор стал первенцем (спустя четыре года у него появилась сестра Степанида) в семье священника Алексея Михайловича Цветкова. Имя его супруги - неизвестно, но в 1827-м, после её смерти, муж ушёл в монастырь, приняв постриг с именем Афанасия. А вот Фёдор тогда наоборот оставил учёбу во Владимирской духовной семинарии (пришёл туда, чтобы продолжать служение предков - отца, священника, деда, Михаила Фёдоровича, дьякона) и поступил в Московское отделение Петербургской медико-хирургической академии. Уже на последнем курсе её, в 1830-м, пришлось спасать жизни людей в охваченной эпидемией холеры Москве. По окончании учёбы получил назначение в больницу гренадёрских военных поселений в Новгородской губернии, а в 1833-м стал полковым лекарем Брянского егерского полка, переведённого в пограничный Брест-Литовск (полк - основа гарнизона строящейся Брестской крепости). Затем у врача, сдавшего экзамен на звание штабс-лекаря, были службы в Елецком пехотном полку и на Кавказе, где шла вой­на с горцами, Темнолесский временный и Кизлярский военные госпитали, и вновь граница - Белосток, и вновь эпидемия - тиф. О борьбе с ней в 1845-м и 1846-м, он, уже служа в Крыму, напишет статью для военно-медицинского журнала, издаваемого в Санкт-Петербурге. Там же будет опубликована и его статья о сакских минеральных грязях и их пользе для медицины, а в журнале «Друг Здравия» поместят среди прочих его материалов и рассказ о солнечном затмении 16 июля 1851 года в Перекопе и Симферополе. Фёдор Цветков, спасший немало жизней раненых и больных (снова тиф) в период Крымской войны в госпитальном Симферополе, о том, что сражения окончились, так и не узнал: после окончания обороны Севастополя его перевели на Черниговщину главврачом в Прилукский военный госпиталь. Прослужил там недолго - из Крыма уезжал уже тяжело больным, умер 10 октября 1855-го. Но память о нём теперь хранит в Симферополе строка на мемориальной доске на здании госпиталя. Эмилия Жердицкая Упоминание о ней сохранилось в архиве нашей газеты, «Красного Крыма», за 23 февраля 1942-го. «Миля-санитарка» - посвящение красноармейца Семёна Леонтьевича Сейновского из 287-го стрелкового полка, призванного из Алупки и пропавшего без вести при второй обороне Севастополя. «Девять суток вздрагивали дали,/ Девять суток длился жаркий бой./ Крепкой схваткой мы врага сжимали,/ Смело шли на подвиг боевой./ Это было в сталинскую вахту,/ В день рожденья друга и отца,/ Бились мы за наши земли, шахты/ И за счастье каждого бойца./ Вместе с нами шла неутомимо,/ Друг в походе и сестра в бою - / Миля, дочь поруганного Крыма,/ Защищала Родину свою./ Хоть и было в схватке очень жарко,/ Два смертельных встретились огня, / Не боялась Миля-санитарка,/ Знала: храбрость - лучшая броня./ Сколько ран перевязала Миля,/ Сколько наших благодарно ей,/ Помнят - под огнём она поила/ Боевых товарищей, друзей/ А сегодня в роте снова жарко./ Поздравленьям не видать конца:/ Наградили Милю-санитарку -/ Дорогого друга и бойца./ И бойцы встречают героиню,/ Останавливают на пути!./ «Как же ты сквозь пули и сквозь мины/ Невредимою смогла пройти?»/ Радостью чудесной заблистали/ Милые, хорошие глаза:/ Девушку провёл сквозь пламя Сталин/ - «Вождь наш, друг, а для врагов - гроза». Конечно, в наши дни эти строки бы назвали заказными, но тогда бойцы думали именно так, и шли в бой с именем Иосифа Виссарионовича, главы Советского Союза. В документах военного архива мы нашли данные о той награде Мили, Эмилии Ульяновны, санитарки отдельного батальона охраны штаба Приморской армии. «В октябре 1941-го 19-летняя девушка участвовала в обороне 30-й батареи на подступах к Севастополю. Комбат Марк Давыдович Крамаровский (он погиб за Севастополь) писал в представлении к медали «За отвагу»: «Боевые заслуги санитарки-добровольца в том, что, будучи на передовой позиции, показала себя действительной дочерью Родины. Под ураганным орудийным и миномётным огнём противника, не щадя своей жизни, вынесла с поля боя 16 бойцов и двух командиров. В 100 метрах от рубежа обороны в одном из окопов оказала первую медицинскую помощь свыше 120 бойцам и командирам». Увы, больше о судьбе Эмилии Жердицкой ничего не известно. В документах Цент­рального военного архива Минобороны страны, опубликованных на портале «Память народа», есть лишь сведения, что на фронте воевали и её братья и сёстры: Григорий Ульянович, 1913 года рождения, погиб в августе 1944-го в Литве, Наталья Ульяновна, 1921-го, награждена медалью «За боевые заслуги», Нэлли Ульяновна, 1922-го (близнец нашей героини?) - медалью «За отвагу», Иван Ульянович, 1924 года рождения, погиб в октябре 1944-го. Крымчане, что с разницей почти в век, спасали жизни, полуостров, страну. Мы, нынешние, знаем о них так мало, а они сделали так много. Не забываем, земляки!