Николай Пирогов. Фото из открытого источника. «Быть счастливым счастьем других - вот настоящее счастье, вот жизни земной идеал» - так он, «благодетель Николай Иванович», «Батюшка Николай», как называли многочисленные спасённые, завещал будущим поколениям. Так жил сам Николай Иванович Пирогов, не любя слова «о благодетельстве», «врачебном подвиге», считая, что подвиг может быть лишь народный, в лихолетье, на поле брани, в испытании. В эти дни, по старому и новому стилям, сразу несколько дат, с его судьбой связанных. Главная, наверное, 13 ноября (25 - по новому стилю) 1810-го, рождение; самая крымская - 12 ноября (24 - по новому стилю) 1854-го, когда 170 лет назад приехал на полуостров спасать раненых при первой обороне Севастополя; 23 ноября (5 декабря - по новому стилю) 1881-го - день памяти. «Юнейший» Он родился в Москве, в семье военного казначея Ивана Ивановича и его любимой Елизаветы Ивановны - четырнадцать ребятишек у них родилось, но восемь ушли во младенчестве, лишь шестеро выжили, Николка - младший, как сам потом говорил, «юнейший в доме». А ещё вспоминал о «чудодействии Мухина, которым все домашние были поражены»: профессор Мос­ковской медико-хирургичес­кой академии Ефрем Мухин, что был военным хирургом и ещё вместе с Александром Суворовым в 1788-м в Русско-турецкую войну брал Очаков, спасал от ревматизма старшего брата паренька. Произошедшее Николка называл искусством, покорившим его до такой степени, что о выборе будущей профессии речи уже не шло - только лекарь. В 14 лет поступил на медицинский факультет Московского университета, спустя 12 лет стал профессором медицины. Более пятнадцати лет отдал служению в Петербургской медико-хирургической академии. В столице Российской империи встретил и любовь - Екатерину Березину, но лишь четыре года счастья отвела им судьба, ушла в родах Екатерина, в 1846-м, сына Володю любимому подарив. Второго сына - старшим уже был трёхлетний Николка, в честь отца и в честь своего дедушки - генерала Николая Татищева. У младшего сына потомков потом не было, род Николая Пирогова продолжали две дочери старшего, сейчас потомки известного русского врача живут за границей… Николай Пирогов сумел выстоять после потери, посвящая себя только службе и детям, а потом в его судьбе появилась Александра Бистром, дочь Георгиевского кавалера Оте­чественной вой­ны 1812-го генерала Антона Бист­рома, внучатая племянница мореплавателя Ивана Крузенштерна. Она всей душой приняла и малышей любимого, и его профессию. Кстати, уже пос­ле ухода мужа в память о нём создала в Киеве хирургическую лечебницу, а ещё по её просьбе появилось в селе Вишня, ныне на территории Винницы, мес­то, где тысячи людей, с верою в исцеление ставили свечи пред иконой Николая Чудотворца и прикасались с мольбой к саркофагу с забальзамированным телом «батюшки Николая Ивановича», - и помогало. Вера и чудо спасают. Официально Николай Пирогов не был канонизирован, не причислен к лику святых Русской православной церкви, как, к примеру, его последователь, хирург уже нашего времени Валентин Войно-Ясенецкий, небесный покровитель полуострова Святитель Лука, но многие верят, что образ Святого Николая Чудо­творца в своё время воплотился в лице Николая Ивановича, а его труды, разработки помогают и по сей день. Спасатель Доктором Николай Пирогов стал военным, уверен был, что его хирургическое ремесло нужно на поле боя - солдатом стал, как деды ещё во времена Петра Великого. И все новшества свои испытывал в боевых условиях - в госпитальном шалаше под аулом Салы, когда шла война на Кавказе, впервые в полевых условиях применил эфирный наркоз. А когда началась Крымская вой­на, то несколько раз подавал прошение о направлении в Севастополь - «употребить свои силы и познания для пользы армии на боевом поле». Ответа долго не было, но за это время княгиня Елена Павловна, вдова младшего брата императора, предложила ему «организовать женский уход за ранеными и больными на поле битвы и в военных госпиталях» - появилась «Крестовоздвиженская община сестёр попечения». С её сёстрами милосердия во главе с Екатериной Бакуниной, а также врачами Эрастом Каде, Петром Хлебниковым, Александром Обермиллером, Людвигом Беккерсом, Василием Тарасовым и фельдшером Иваном Калашниковым, и приехал Николай Пирогов помогать немногочисленным крымским медикам спасать тысячи раненых, в том числе ещё из произошедшего почти месяц назад Инкерманского сражения. «Я никогда не забуду моего первого въезда в Севастополь, - напишет он жене. - Вся дорога от Бахчисарая загромождена транспортами раненых, орудий и фуража. Дождь лил, как из ведра; больные и между ними ампутированные лежали по двое и по трое на подводе, стонали и дрожали от сырос­ти. И люди, и животные едва двигались в грязи по колено; падаль валялась на каждом шагу. Слышались вопли раненых и карканье хищных птиц, целыми стаями слетавшихся на добычу, и крики измученных погонщиков, и отдалённый гуд севастопольских пушек». Но вначале был Симферополь, куда предполагалось доставлять раненых. «Госпитальных помещений не хватило, раненые были размещены в оставленных казённых зданиях и частных домах. Несчастные, наполнявшие дома, были лишены почти всякого ухода. Многие валялись без матрацев, в грязнейшем белье, на грязном полу, безо всякого разбора и присмотра». Часть сестёр милосердия останется в губернском городе, займётся сортировкой и обиходом раненых. Сортировкой, «от безнадёжных до тех, кому достаточно извлечь поверхностно сидящую пулю», заниматься сёстры Крестовоздвиженской общины будут в первую очередь и в Севастополе, а хирург с товарищами - оперировать, оперировать… Под обстрелами - «если уж в обыкновенной жизни человек может умереть каждую минуту, то есть 1440 раз в стуки, то здесь возможность возрастает до 36400 раз в сутки - число неприятельских выстрелов». Защитники города верили «батюшке Николаю Ивановичу», «чудесному доктору», рассказывали, что всё ему по силам: и «кости свести» (впервые гипсовые повязки применил), и даже «привязать» оторванную голову убитому солдату, оживить… Для потомков Вернувшись в столицу, в Петербург, Николай Пирогов, рассказавший правду о положении раненых, не нравившую­ся некоторым чиновникам, впал в немилость: хирург направлен из столичной академии попечителем Одесского и Киевского учебных округов. Но и оттуда вскоре отстранён - не нравился его подход к обучению детей, всех без исключения, даже совсем неимущих семей, хоть грамоте. И поселилась семья Пироговых в имении под Винницей, где вскоре заботами Николая Ивановича и его любимой Александры Антоновны открылась при усадьбе школа для крестьянских ребят, в которой сами и обучали детвору; и амбулатория открылась, где врачевал всех желающих, и бесплатная аптека - сам снадобья готовил из выращенных в саду растений. И в любую погоду повозка «скорой помощи» «батюшки Николая Ивановича выезжала к нуждающимся, на любое возможное расстояние, бесплатно. И ещё случились в его жизни две войны, оперировал вновь на поле боя - в 1820-м Красный крест пригласил помогать раненым во время франко-прусского столк­новения, а в 1877-78-м доб­ровольно поехал в Болгарию, где шли сражения Русско-турецкой войны. Всё это подорвало силы самого лекаря. Когда его не стало, любимая Александра Антоновна попросила у Святейшего Синода сохранить тело мужа нетленным, позволили, «отмечая заслуги раба Божьего». Бальзамирование провёл врач Давид Выводцев, используя состав, что сам Николай Пирогов и разработал. Увы, подробностей о составе не осталось, но он сохранил тело, помещённое в прозрачный саркофаг на почти 65 лет. Саркофаг установили в склепе, неподалёку от усадьбы, а потом возвели над ним храм во имя Святого Николая Чудотворца. После Октябрьской революции внучки хирурга вынуждены были уехать из России (ни вдовы, ни сыновей Николая Пирогова уже не было), усадьба пришла в запустение, а в Гражданскую войну нашлись мародёры, саркофаг разбившие и укравшие нательный крест врача и шпагу, что когда-то подарил ему австрийский император. В начале лета 1941-го по распоряжению Иосифа Сталина учёные должны были ребальзамировать тело лекаря, но начать работы помешала война. В мае 1945-го лишь всё проведено, саркофаг восстановили, на месте усадьбы появился музей. С тех пор ребальзамирование проводилось регулярно, после развала Советского Союза финансировались мероприятия, проводимые российскими специалистами, и властями Украины, и властями России. Хочется верить, что крайнее было в 2011-м. Следующее, в 2017-м, уже не случилось из-за напряжённых отношений когда-то братских республик, сейчас пока и подавно речи о том нет, вроде, российские специалисты и готовы поехать, и на Виннице их принять готовы, но разрешения из Кие­ва нет… Но всё же Николай Пирогов, спасавший жизни, защищавший детей от порки и создавший первый в мире анатомический атлас, клинику госпитальной хирургии и немало методов и инструментов для неё, не забыт. В храм в бывшей усадьбе хирурга приходят люди, ставят свечи, веруют. И в Крыму есть улицы его имени, у нас в Симферополе, и мемориальные доски на зданиях, где оперировал в Крымскую войну, а на полотне Севастопольской панорамы - образ. Помним!