В горах Афгана. Фото из открытого источника. Это случилось 45 лет назад, в такой же декабрьский день, когда советские люди покупали новогодние ёлки, стояли в очередях за майонезом и зелёным горошком для «оливье», в школах и детсадах шли утренники, а на предприятиях «добивали» план. В вечерней программе «Время» диктор сообщил, что «сегодня советские войска вошли на территорию Афганистана в целях оказания помощи дружественному афганскому народу». Такая директива была подписана министром обороны страны Дмитрием Устиновым. И, наверное, никто ещё не понял, что для нашей страны, Советского Союза, началась новая война, с потерями, с болью… «Помогать дружественному народу» - так привычно для нашей державы, а у военных - служба, очередная командировка, «но ведь скоро вернутся?!». Возвращались, но не все, нескоро; определения «груз 200», «груз 300» входили в лексикон, незнакомые географические названия… «Строчит пулемёт, поднимается взвод,/ Но многие больше не встанут, / И к Родине сын никогда не придёт/ Из пламени Афганистана.». Ввод на годы Эти строки написал сын фронтовика Великой Отечест­венной военный журналист Виктор Верстаков, что в афганские «командировки» выезжал много раз, награждён медалью «За боевые заслуги». Ему повезло, всегда возвращался, а многие герои его репортажей остались там, в пламени «помощи» дружественному народу, исполнив интернациональный долг. Решение о долге приняли на заседании Политбюро ЦК партии 12 декабря 1979-го, а спустя два дня в Термезе (Узбекская ССР) оперативная группа Минобороны во главе с первым замначальника Генштаба Серге­ем Ахромеевым (затем группу возглавляли первый замминист­ра обороны Сергей Соколов, главком Сухопутных войск Валентин Варенников) начала формирование отдельного контингента, 75 тысяч солдат и офицеров. По словам историка Антона Иванова, «за две недели в Туркестанском и Среднеазиатском военных округах развёрнуто до полных штатов около 100 соединений, частей и учреждений. Из запаса призвано более 50 тысяч военнообязанных, из народного хозяйства выделено около 8 тысяч автомобилей и другой техники. 16 декабря 1979 года сформирована 40-я общевойсковая армия Туркес­танского военного округа. 15 декабря по просьбе правителя Демократической Республики Афганистан Хафизуллы Амина для усиления его охраны советскими военнослужащими в Кабул прибыл «Мусульманский батальон» спецназа ГРУ. 23 декабря на усиление группы спецназа КГБ СССР «Зенит» (уже находившейся в Кабуле) переброшена группа «Гром» Михаила Романова, сформированная из офицеров антитеррористического подразделения «А» 7-го управления КГБ СССР. В середине декабря в Баграм переброшен 345-й гвардейский отдельный парашютно-десантный полк Николая Сердюкова (на усиление 111-го гвардейского парашютно-десантного полка 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, что охранял аэродром в Баграме с июля). Также в Афганистан с утра, 25 декабря, направлялась 103-я гвардейская Витебская воздушно-десантная дивизия Ивана Рябченко». Официальный ввод советских войск в Афганистан начался 25 декабря 1979-го, в 16 часов 30 минут по московскому времени - по наведённому весной понтонному мосту через бурную приграничную Амударью. После групп разведчиков двинулись части 108-й мотострелковой Невельской дважды Красно­знамённой дивизии Константина Кузьмина. А военно-транспортная авиация перевозила в Афган, на аэродромы Кабула и Баграма, боеприпасы, боевые машины, орудия, автомобили, топливо, продовольствие и людей - бойцов 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и 350-го гвардейского парашютно-десантного полка Георгия Шпака. И первые погибшие уже на подлёте к Кабулу: 25 декабря в 19.33 столкнулся с горой Ил-76 командира корабля Виталия Головчина, перевозивший десантников 350-го парашютно-десантного: 37 десантников и 7 членов экипажа погибли (по иным данным - больше). Самые первые погибшие из более чем 15 тысяч человек, что будут за последующее почти десятилетие войны… (в скобках заметим, что тогда в Советском Союзе в год в дорожно-транспортных происшествиях гибло в три раза больше людей). Наш коллега, сын фронтовика Великой Отечественной, Митрофан Клеймёнов, тогда начальник службы ракетно-артиллерийского вооружения 234-го танкового полка, вспоминал, что границу пересёк 25 декабря 1979-го, «в 21.20, в задачу подразделения входила блокада Кабула, стояли в Хайра-Хане, прозванном Тёплым станом. До него шли через перевал Саланг». Эта горная дорога на высоте 4 тысяч метров построена советскими специалистами за 15 лет до той войны. Саланг - это про сильные морозы, снег, что лежит почти постоянно, риск сорваться в пропасть, духоту в тоннеле, засады душманов - сотни погибших наших ребят на том перевале. Первый бой у Саланга 26 декабря принял 4-й десантно-штурмовой батальон Леонида Хабарова, первый погибший - Владимир Никитонов. 27-28 декабря при штурме дворца Амина, операция «Шторм - 333», 15 наших солдат погибли, первым спецназовец «Альфы» Дмитрий Волков, а ещё троих погибших так и не опознали. «Через месяц после вхождения у меня в бою друг погиб, 35-летний Николай Маркин, командир ремонтно-восстановительного батальона, - вспоминал Митрофан Иванович. - Гибли часто, и молодые пацаны-срочники, бывшие школьники, и офицеры - душманы засады устраивали, фугасы ставили и в горах, и в «зелёнке» (заросли)»… Светлая память тем, кого забрала война. Низкий поклон сумевшим выстоять. Счастье воина И там, вдали от Родины, от дома, от любимых, долгожданными были весточки с Союза. Письма, что приносили «вертушки», рискуя каждый раз, лётчики торопились успеть с приветами от родных - знали, как ждут, как мгновенно обрываются жизни на войне. Взгляды слезящимися от палящего солнца и белоснежных горных снегов глазами, в ночное небо, чтобы увидеть звезду, на которую, быть может, сейчас смотрит мама, жена, подруга - любимые. И воспоминания отцовских напутствий, у большинства тех, кто оказался в Афгане, отцы, деды в Великую Отечественную сражались. И просто память об объятьях, родных руках, лицах, что накатывала в редкие минуты затишья - жизнь дома, в Союзе. А ещё новые товарищи, смена, молодые, ещё тревожно осмат­ривающиеся, словно несущие частичку той, с иной стороны, атмосферы мирной, домашней - как быстро она исчезала, пропитываясь пыльным жгучим духом войны… Весточек с Родины ждал и сын фронтовика Великой Оте­чественной Владимир Шватченко, командир миномётной батареи 180-го мотострелкового полка 108-й дивизии, поделившийся с нами воспоминаниями: «…Колонна была большая и, по многим признакам, прямо из Союза. Резина колёс ещё чёрная, машины новые, через стёкла кабин просматривались полевые фуражки - на дороге этот головной убор был не в моде. Капитан стоял на обочине и провожал машины взглядом. Решение остановить машину возникло внезапно. Выбрал взглядом «ГАЗ-66», вынырнувший из дальнего тоннеля, и стал ждать. Вот машина показалась из-за поворота, он сделал шаг на дорогу, поднял руку и указал на обочину. 66-й мигнул поворотником, принял вправо и остановился в десяти шагах от него. Из кабины выпрыгнул лейтенант. ПШ (зимняя форма из полушерстяной ткани. - Ред.), сапоги, полевая фуражка, новый ремень с портупеей через плечо. Этот лейтенант дня три назад на плацу одного из гарнизонов Туркестанского военного округа со своим взводом пел: «Солдат вернётся, ты только жди…». На ремне болтался подсумок с рожками, а вот «калаш» (автомат. - Ред.) лейтенант оставил в кабине. С видом удивлённо-ошарашенным офицер подбежал к нему и, вскинув руку к козырьку, представился. Он небрежно махнул рукой. Ему именно здесь и именно сейчас хотелось чего-нибудь родного, близкого. «Хлеб из Союза есть? Дай буханку!». Глаза лейтенанта ещё более округлились, он метнулся к машине и принёс два кирпичика. Хлеб был белый, чистый, с коричневой корочкой. Он взял хлеб бережно, прижал его к себе левой рукой, а правую протянул лейтенанту. Рука парня тоже была белая и чистая, в отличие от его - чёрной от загара и въевшейся пыли. Пока длилось рукопожатие, он сказал, вернее, приказал то, что должен был приказать здесь, на войне: «Автомат привяжи к себе. Кивер не носи. Шлейку сними. Береги бойцов и сам без надобности не высовывайся. Вали, лейтенант…». Он опустил руку, лейтенант было вскинул ладонь к козырьку, но потом, подражая ему, махнул ею, круто повернулся и побежал. Машина тронулась, вливаясь в колонну. Через стекло он видел, как правая рука лейтенанта сжимала цевьё автомата, а левая расстёгивала ремень портупеи. Фуражка лежала на торпеде автомобиля. «.Постарайся остаться живым». Последние слова лейтенант не слышал. Да и зачем ему это было слышать? Эти слова были уже не приказом, а, скорее, благословением, оберегом. С высоты своего пос­та капитан видел, как голова колонны, пройдя серпантин, подтягивалась к Махипару. За Махипаром её примут под охрану его братаны - воины 3-го горно-стрелкового батальона 180-го полка. Он понюхал хлеб. Это был запах Родины, рук матери, огрубелых, но таких ласковых и нежных, запах розовеньких и пухленьких щёчек его сына и дочки. Отдавая хлеб сержанту, он сказал простые, но великие слова рядового Соколова, великолепно сыгранного Сергеем Бондарчуком в «Судьбе человека»: «Всем поровну». Хлеб они ели все вместе: 16 солдат Советской Армии, честно выполнявших свою непомерно трудную, часто кровавую работу далеко от Родины. Ели молча, без крошек. Было вкусно. Глаза у всех счастливо светились. Оказывается, человеку для счастья достаточно куска хлеба, испечённого на Родине»… Наши бойцы 45 лет назад входили в Афганистан исполнять интернациональный долг.